Онлайн книга «Средневековая история. Изнанка королевского дворца»
|
Август неплохо относился к эввирам. Уважал их за незаурядный ум и способности к торговле, часто вел с ними дела, и с Хельке сразу нашел общий язык. Мужчины раздавили вместе бутылочку настойки и сговорились. – Ваше сиятельство, а вы подумали о реализации? Лиля пожала плечами. – Было бы что реализовать. – А вот я хотел бы с вами об этом поговорить. У меня, как вы знаете, есть племянники… – Торес-старший. Вы его имеете в виду? – догадалась Лиля. – Да, ваше сиятельство. Мальчик не родился ювелиром. Зато находить общий язык с людьми, договариваться, распоряжаться – это для него. Я даже загрустил, ну кто доверится эввиру? Но… – Я поговорю с Торесом, – решила Лиля, – и, если мы сработаемся, почему бы и нет. Сначала пусть поможет с Таралем, а потом, когда приедет Тарис Брок, перекинем ребенка на реализацию продукции, по времени будет самое то… – А что вы таки думаете о реализации? – поинтересовался Хельке. Лиля честно призналась, что она об этом не думала. – А если, ваше сиятельство, поговорить с нашими старейшинами? Лиля вскинула брови. Мол, не знаю, что это за зверье. И Август с Хельке принялись просвещать даму. Эввиров в этом мире не любили. Поэтому они вынуждены держаться друг за друга. Например, селиться общинами. Во главе общины стоят несколько стариков из самых почтенных, как правило – три-четыре человека. Они судят, рядят, разбирают споры между своими, все работающие эввиры часть денег отчисляют общине, и из них помогают тем, кому не везет. Там есть еще много чего. Но главное – в другом. Эввиры – народ торговый. И у них налажена сеть лавок и связь по всему материку. Если графиня договорится о проценте, это все равно получится дешевле, чем налаживать дело самой. Лиля задумалась. И кивнула. – Я поговорю с королем. Если он согласится, почему бы и нет? Составим договор, обговорим обязанности и права сторон, обязательства друг перед другом, штрафы за их нарушение. Тем более, что я буду выступать лишь посредником. А его величество – заинтересованной стороной. Хельке выглядел грустно. Судя по всему, хитрый эввир собирался чуточку нажиться на графине. Но – увы. На Эдоарде сильно не наживешься. С другой стороны, можно получить свое и не деньгами. Защитой, спокойствием, снятием кое-каких запретов. И это ювелир понял очень быстро. – Ваше сиятельство, вы считаете, что такой вариант возможен? – Разумеется. Лиля задумалась. Да, с эввирами можно иметь дело. Но – не ей. Государство с этим лучше справится. А она и правда поговорит с королем. Тем более надо выяснить о Джейми… Ну это надо удочку закинуть Алисии. Свекровь у нее классная. Всегда можно договориться. А ведь даже самые милые дамы ревнуют своих сыновей к невесткам. А тут – полное спокойствие… Ладно. Это ее куда-то не туда понесло. А что еще можно сделать для реализации? Лиля подумала немного. Ну не менеджер она, вот ни разу… А с чего начинают все законодатели моды? А ведь все просто. Надо создать свой модный дом. И начало есть. Торговая марка Мариэль, в честь мамы реципиентки, знак – красный крест. И фирменный магазин. В столице, со всеми заездами и заходами, и чтобы в нем можно было купить кружево, полюбоваться на себя в громадное зеркало, выпить что-нибудь экзотическое из стеклянных бокалов, немножко посплетничать, может быть, съесть что-то необычное… а почему нет? Надо это дело просто обдумать. Но сначала поговорить с мастерами. Разговор с девушками пришлось отложить. Потому как Тахир и Джейми потребовали объяснений. Что такое эпилепсия, где она живет, с чем ее едят и как с ней бороться. И ведь не откажешь… Минут десять потребовалось, чтобы растолковать разницу между приступами эпилепсии и истерическим припадком. А ведь путали, и частенько. – Ваше сиятельство, а есть ли лечение? Вы странно вели себя там, во дворце… Лиля опустила ресницы. – Да, Тахир, нет от этой болезни лекарства. Такого, чтобы можно было травку заварить или там швы наложить. Нет. И не будет, наверное, еще очень долго. – Обычно вы сразу говорите, чем можно помочь. А тут… – А тут я сделала все, что могла. Не дала женщине навредить себе. Сказала, что это болезнь, а не одержимость. Потому что жизнь в постоянном страхе приступа, страхе разоблачения… это само по себе доведет до любой болезни. – А почему вы нам раньше не рассказывали? – не удержался Джейми. – Да я и так вам спокойной жизни не даю, – усмехнулась Лиля. – Мальчик, нельзя сразу объять необъятное. Люди лекарской науке по десять лет учатся, а ты хочешь все за год освоить? Да и какой год? Полугода не прошло! Джейми потупился. Ну, есть такое. Если бы парня воспитывали, как барона, он бароном и стал бы. Но воспитывали-то как лекаря. Вот он и прикипел… что ж. Значит, баронство Донтер будет баронством со здоровым образом жизни. – Но пациентке вы не скажете, что это неизлечимо? – Нет. Я и так… Но выхода другого не было. Лиля прикрыла глаза. Усталость разъедала. А что тут поделаешь? Да, совершила глупость. Да, на глазах у альдона. Да, страшный риск и подстава. Но когда было сначала думать, а потом делать… Кто твердо следует сему идеальному рецепту в критической ситуации? Ну?! Что, нет ответа? То-то же. – Да уж, – поддакнул Тахир. Если бы тогда сказать, что это не лечится… – Не лечится только то, что свыше послано, – встрял Джейми. – Как наказание. – И это становится делом Церкви, – Лиля вздохнула. – Конечно же. Несказанное повисло в воздухе. Церковь и врачи никогда особо не ладили. Первые полагали болезни воздаянием за человеческие грехи. Вторым чихать было на воздаяние, они старались помочь людям. Отсюда и возникал конфликт. И все трое прекрасно это понимали. Но есть вещи, которые даже при своих не говорят вслух. Целее будешь. – Так что пришлось немного приукрасить, а немного умолчать кое о чем. Но я бы сказала, что в данном случае и мои слова были неплохим лечением. Во-первых, эффект плацебо. – Мужчины, уже ознакомленные с этим понятием, дружно кивнули. – Во-вторых, снялся постоянный страх, который топором висел над пациенткой. А поскольку все болезни от нервов, ну не все, но процентов много… – То ей так и так будет легче. – И ее мужу тоже. То она ежедневно ждала всяких пакостей: доноса церкви, приступа, монастыря… Сами понимаете – радости тут мало. Эта болезнь хорошо развивается на нервной почве, воздействует на разум. Можно было ожидать всего, вплоть до сумасшествия. И если этого не случилось, можно считать, что дама она крепкая, а болезнь протекает в легкой форме. |