Книга По острию ножа, страница 16 – Владимир Михановский

— А Дудаев в школе находился?

— Вы коснулись главной интриги, Иван Иванович! По данным разведки, он должен был там находиться, вот и все, что было на тот момент известно.

Пока ребята мои отдыхали, я самолично отобрал снаряжение, необходимое для ночной операции. Решил — брать самый минимум, чтобы обеспечить максимальную мобильность.

— А остальное снаряжение куда девали?

— Сделали тайник и не только его запрятали, но и заминировали. На всякий пожарный случай. Если мы за ним не вернемся, так пускай не достается никому.

— Хороший принцип.

— Ну, подошло время выступать, я шепотом скомандовал, и мы двинулись… Но тут мы стали жертвой известного оптического обмана, он знаком всем, кто бывал в горах. Там воздух как-то по-особому прозрачен, никаких примесей в нем нет, и поэтому расстояния искажаются. Нам казалось, что школа чуть ли не рядом с нами. Начали идти — что за черт! Чем больше продвигались, тем больше школа от нас отдалялась.

— Обычное явление.

— Но нам оно стоило бессонной ночи.

— Целой ночи?

— Представьте себе. В довершение всего над нами сияла полная луна, светло, хоть иголки собирай. К счастью, село было безлюдным. Даже собаки куда-то подевались, и ни один боевик нам не встретился. Правда, и перемещались мы тихо, словно тени скользили, этот способ передвижения мои ребята освоили основательно.

Один раз навстречу прошествовал чеченский патруль. Боевики громко смеялись, слышался крепкий русский мат — вообще они ругаться предпочитают на нашем языке. Они шагали, ничего не опасаясь, да и чего можно бояться здесь, в самом сердце собственной территории?! Я сделал знак, и мы бесшумно спрятались за угол ближайшего дома. Кстати, дома в том селе были один в один — добротные, просторные, крытые железом. Село не знало ни бомбежек, ни обстрелов.

Конечно, пользуясь элементом внезапности, мы могли в два счета обезвредить и уничтожить патруль, но это никак не входило в нашу задачу.

Кроме того, была опасность случайно демаскировать себя — стоило кому-нибудь из чеченцев успеть крикнуть, и наше задание автоматически срывалось.

Патруль благополучно миновал нас, мы выдвинулись из-за угла дома и тихонько, вдоль заборов, двинулись дальше.

— Сколько же вы шли?

— Представьте себе, целую ночь. До школы — предполагаемого штаба Дудаева — добрались только на рассвете. Вход охраняли два вооруженных до зубов боевика. Снять их для моих ребят было не проблема. Скрутили в два счета, тем более, при виде невесть откуда появившихся русских на них словно столбняк напал.

— Убили?

— Я велел их пока оставить в живых, как источник информации. И, как тут же выяснилось, поступил правильно. Диверсанты мои здание школы, рассыпавшись по коридорам, захватили за несколько минут. Но никого в комнатах не обнаружили.

— А Дудаев?

— Его и след простыл.

— Обидно.

— До слез было обидно, Иван Иванович! Из допроса плененных охранников выяснилась общая картина. Действительно, какая-то информация о наших намерениях просочилась в штаб Дудаева, и он решил передислоцировать свой командный пункт. Именно этот процесс мы и наблюдали накануне с соседней горы в свои цейссовские бинокли.

— А не пытались выяснить, откуда именно к боевикам просочилась информация?

— Еще как пытались! Два часа бились с охранниками, но они клялись Аллахом и всеми святыми, что ничего не знают. И в данном случае я им верю.

Матейченков сжал кулаки:

— Знать бы, кто этот гад!

— Боюсь, что не один он, товарищ генерал-полковник…

— Ну а что было потом?

— Обыскали мы оставленный штаб. Дудаевцы, конечно, не предполагали, что здесь могут появиться русские, и оставили кое-какие важные документы.

— Много было их?

— Много. Я перебрал, самые важные забрал с собой. Но вот дальше началось самое интересное.

— Вас обнаружили?

— Пока что нет, но вообразите наше положение. Чеченское село, расположенное аккурат посреди территории, контролируемой войсками Дудаева. Посреди села — временно оставленный штаб мятежного генерала. И в этом помещении очутились мы, горсточка русских разведчиков-диверсантов.

— Голые среди волков.

— Ну, не то чтобы голые, оружие и боеприпасы у нас были, правда, в небольшом количестве. А вот насчет среди волков — это уж точно: прямо посреди волчьей стаи.

— И рассвело уже небось?

— Да, пока возились с обыском, наступил день. Получилось, что мы сами себя загнали в ловушку: прокрались сюда ночью, каким-то чудом. Но уйти незамеченными средь бела дня было невозможно.

— Экстремальная ситуация.

— Я сказал, что наступил день… Не совсем так — было совсем раннее утро. Я подошел к окну, отворил его и осторожно, стараясь не высовываться, выглянул наружу. Село только просыпалось, отовсюду доносились крики петухов. В комнату вливался воздух, совершенно упоительный. Такой воздух бывает только в горах. Слегка разреженный и как бы процеженный, пропитанный дыханием высокогорных альпийских лугов…

— Да ты поэт.

— Какой там поэт, — махнул рукой Петрашевский. — Я старый служака, таким и умру. Просто описываю, что было на самом деле… Выглядываю, значит, в окошко, мгновения бегут, наблюдаю мирную картину, и даже не верится, что где-то, и совсем не за тридевять земель, идет беспощадная война, рвутся снаряды и бомбы, лопаются мины, а главное — гибнут люди…

— И сам каждую минуту можешь погибнуть.

— Мимо школы прошел чеченский подпасок в кожаном картузе, его длинный бич волочился по дороге, поднимая небольшое облачко пыли. Он что-то гортанно кричал на своем языке, и заспанные хозяйки отворяли калитки и выгоняли навстречу ему коров. Над самым окном беззаботно чирикали птицы. Более мирную картину трудно себе представить. Но, пардон, увлекся воспоминаниями.

— Что же ты предпринял?

— Решил пока не торопить события, немного выждать, что ситуация сама подскажет, как действовать. Несколько своих молодцов выставил в охрану, чтоб нас не пошлепали как куропаток, остальным велел немного поспать: силы у всех были на пределе…

— Да и нервы.

— Сам снова стал у окна и потихоньку выглядываю, жду, что будет дальше. Чеченцы в штаб не идут. Да и зачем? Штаб пустой, президент со всеми уехал, здание, как понимают чеченцы, охраняется. Народ начал ходить по улицам, переговариваться. Но это все были в основном мирные крестьяне, хотя среди попадались и вооруженные люди.

И вот смотрю, двое вооруженных боевиков не спеша, вразвалочку отделяются от остальных и направляются к зданию школы.

— Смена караула?

— Она самая. Сейчас, думаю, они увидят, что охранники исчезли и поднимут тревогу, а тогда за нашу жизнь не дашь и полушки… Быстро отдаю команду: захватить и этих без шума и доставить ко мне. Думаю: может они знают побольше, чем их предшественники?