Онлайн книга «Аквариумная любовь»
|
Срываю с себя дурацкие плавки и неподвижно сижу на кровати. Сижу нагая и слушаю, как Йоуни беспокойно ходит в соседней комнате. Потом он возвращается, держа в руках сигарету и бокал вина. — Что случилось? — тихо спрашиваю я. На его лице отрешенное выражение. Он стряхивает пепел на пол и ставит бокал на стол. — Мне стало страшно. — Почему? Он не отвечает. Он встает, подходит к окну и долго смотрит на улицу. Потом продолжает: — Я тебе не подхожу. — Что значит не подходишь? Я повышаю голос. — Что значит не подходишь? Я не хочу никого другого! — Другого ты, может, и не хочешь, — отвечает Йоуни спокойным мягким голосом, — но ты хочешь, чтобы для тебя постоянно придумывали всякие спектакли… А мне этого не надо. Мне достаточно того, чтобы ты была рядом. — Господи боже мой! Мой голос срывается. Я знаю, что плакать нельзя, и все же плачу. Меня охватывает животная, безумная, неистовая ярость, какая бывает только в детстве, когда у тебя во дворе отнимают конфету и, дразня тебя, трясут ею прямо перед твоим носом. — Ну и катись к черту! — кричу я. Йоуни только горько улыбается. — Какого хрена ты тогда изгаляешься надо мной, если тебе так страшно? Я тебе не подопытный кролик! — Я просто хотел, чтобы тебе было хорошо. — И ты в этом преуспел! Йоуни отворачивается, поднимает стакан и большими глотками пьет вино, театрально откинув голову. Я рыдаю взахлеб. Я пытаюсь вспомнить какое-нибудь ужасно грубое и обидное ругательство, но в голову ничего не лезет. Я не в состоянии думать, я чувствую лишь разочарование и стыд. Боже мой, я стонала, как беременная телка, а он взял и бросил меня одну! А потом пришел, потягивая вино, весь из себя спокойный и рассудительный, чтобы сообщить, что он просто хотел, чтобы мне было хорошо! — О чем же ты думал все это время? — взвыла я. — Что, так всю дорогу и боялся? Йоуни сел на кровати и уставился в пол. — Нет. Я же сказал — я хотел, чтобы тебе было приятно. И все же надеялся, что тебе это не понравится. — Но мне это нравится. Поэтому найди кого-нибудь другого для своих экспериментов. — Ну не надо… Он осторожно коснулся моего плеча. — Может, тебе нравятся все эти штуки, потому что это что-то новенькое? Может, со временем это пройдет? У меня перехватило дыхание. — Черт, ты говоришь так, словно я чем-то больна! — Да ты сама лелеешь в себе мысль, что это болезнь, хотя ничем ты не больна. Просто ты — это ты, и ничего с этим не поделаешь! Но ты зациклилась на одном и том же, ты даже не пытаешься попробовать что-то новое. Ты просто не хочешь принять секс таким, какой он есть. — И какой же он есть? Йоуни не отвечает. Он тяжело дышит. — Надеюсь, когда-нибудь ты поймешь, насколько приятным может быть обычный секс. Без всяких идиотских фантазий. — Если ты еще раз скажешь слово «обычный», я запущу в тебя сковородкой! И главное, сам ведь — ходячий комплекс. Кем угодно мог бы стать, так нет — ему, видите ли, не хватает духу. — Это я ходячий комплекс? — возмутился он. — Кто бы говорил! Это ты требуешь, чтобы я всегда был только таким, каким ты хочешь меня видеть. По-твоему, я вообще ни на что права не имею. А я, между прочим, не машина! — Какая жалость! — Да пошла ты! Я сажусь на кровати и смотрю ему прямо в глаза. — Ты мог бы хоть раз притвориться сильным. Ты должен научиться обращаться со мной. Ты должен предугадывать мои желания. Ты должен быть сильным. Мне нужен сильный мужчина. Взгляд Йоуни бродит по потолку. — В таком случае ты обратилась не по адресу… — Не строй из себя мученика! И нечего распускать нюни! Заявления типа «мне стало страшно» больше не в моде. И, знаешь что, Йоуни, — я перевела дыхание, — ты с самого начала дал мне понять, что принимаешь меня такой, как есть, и будешь со мной, что бы ни случилось. Ты обещал. А теперь взял и предал. — Я ничего тебе не обещал. — А кто заставлял меня рассказывать о моих фантазиях?! Сам, между прочим, меня вынудил. Я-то, дура, думала, он мне помочь сможет, а ему, видите ли, страшно стало! Йоуни беспомощно смотрит на меня: — Может, и вынудил. Но я же не знал, что у тебя их так много и что ты от них так зависишь! Ты все время ждешь от меня воплощения своих фантазий, только для этого я тебе и нужен… — Да не нужен ты мне! Мне никто не нужен! Мне и фантазий хватает! Йоуни закрывает глаза и пытается снова собраться с силами. — Странные у тебя представления о сексе… Я молчу. — Такое ощущение, что какое-то дешевое порно настолько въелось тебе в голову, что ты теперь и шагу ступить без него не можешь. Неужели ты не понимаешь, как это выглядит со стороны?! Я продолжаю молчать. — Ты все время пытаешься кем-то быть. Воплотить в себе какую-то несуществующую мужскую мечту. Стать такой, какой, по-твоему, тебя хотел бы видеть мужчина. При этом ты требуешь, чтобы мужчина был «настоящим». И это ужасно гнетет… — По какому, интересно, принципу ты делишь сексуальность на мужскую и женскую? — Я ничего не делю. Конечно, так грубо делить нельзя. То есть вообще делить нельзя… Он тяжело вздыхает. Я тоже. — Ну хорошо. Допустим, во мне слишком много «мужской сексуальности», и что из этого? — Да откуда я знаю? Не воспринимай все буквально и не требуй от меня точных формулировок! Это просто мысли вслух и больше ничего. — А если я не понимаю, что ты имеешь в виду! — Я ничего не имею в виду. Йоуни встает и надевает пиджак. — Что с нами случилось? Как мы до этого докатились? — плачу я. — Да ты же сама все испортила! — закричал Йоуни. — Выдумала проблемы, которых и в помине не было. Так что смотри теперь и радуйся, какую кашу заварила! Ты ведь этого хотела? Йоуни наматывает на шею шарф и хватает с телевизора ключи от машины. — Ты не можешь так со мной поступить! Ты не можешь уйти и оставить меня сейчас одну! — Боже, видела бы ты себя со стороны: полуголая баба валяется на кровати и орет благим матом. Иди ты к черту! Он уходит, захлопывая за собой дверь. По его лицу видно, что мне все же удалось его задеть. Я натягиваю на себя одеяло и плачу, но скоро перестаю. Какой толк плакать, когда некому оценить? |