Онлайн книга «Раскаленная броня. Танкисты 1941 года»
|
– Виноват, товарищ капитан… – ответил Игорь, застегивая верхнюю пуговицу воротника. – Через пять минут построение! Лейтенант про танки опасался напрасно. Когда подошли к перелеску, сквозь стволы деревьев удалось разглядеть ощерившихся орудиями стальных монстров, с боков натыкан кустарник. Для маскировки, отметил Игорь. Один. Два. Пять. Десять. Двадцать два! Дальше лейтенант считать не стал – куда хватило взгляда, везде сквозь березовые стволы и ельник проступали очертания новеньких БТ и Т-28, на бортах пламенеют красные звезды. Игорь облегченно выдохнул, обернулся – ребята тоже довольно закивали. Вновь к ним подскочил капитан. Рыкнул – «строиться!» и дернул куда-то точно ужаленный. Минута, вторая, третья. Стоять по стойке «смирно» уже надоело. Да и не происходит ничего. Танкисты по соседству давно уже расположились на мягкой траве, вкусно хрустят пайковыми галетами. – Скукота… – протянул Демин и, сладко зевнув, потянулся. – А тебе чаво? Знай себе, бей баклуши – и всего делов, – произнес Баир. – Сейчас бы и вправду чего-нибудь пожевать… – произнес Семен и обратился к танкистам: – Ребят, осталось чего пошамать? – Чего-о-о? – Ну, покушать. Пожевать! – Эх, Сема, твой язык этот одесситский… – И ничего он не одесский, обычный. Мы так все в Еврейской области говорим. – Вот все никак в толк не возьму – как это так еврейская? – улыбаясь, интересуется Демин, Баир косится на него, чувствует – подвох. – И ничего странного нет. Область как область. И живут там и русские, и украинцы, и белорусы. – А евреи? – А что евреи? Евреи там наши – советские! – подытожил Сема Горобец. Баир молча протянул Семену две галеты. – Шамай, дальневосточник. – Ого! Спасибо, друг! – Горобец кивнул и тут же впился крепкими зубами в галету. – Кушайте, мил человек, только не обляпайтесь, – произнес Роман, а сам впился взглядом в Семена, облизнулся. Его толкнул Баир, в руке – пара галет. – И ты лопай, – мягко пробасил Баир. – Шутник-шалопай. – Вот так, дружище! – захлебываясь слюной, сказал Демин и сразу отправил галету целиком в рот. Брызгая крошками, одобрительно добавил: – Выручил, не дал от голода копыта двинуть! Игорь от угощения старшины отказался. Печет – сил нет. От жары кишки сводит. Какая уж тут еда? Во фляге воды – на пару глотков. Да по такой жаре – вот проблема. А без еды – перетопчемся как-нибудь. Лейтенант устало выдохнул, тыльной стороной смахнул крупные гроздья пота со лба. Вдруг по солдатским рядам пробежал ропот: «Строиться! Командующий идет!» Танкисты спешно выстраиваются в шеренгу. Семен с набитым ртом – спешно дожевывает остатки Баировых галет. Перед строем вновь пробежал капитан, спешно одергивает бойцов, выкрикивает: «Привести себя в порядок! Стройся!» К центру луга от автомашин шагнул высокий командир, на каплевидных петлицах черного бархата поблескивают две звезды. За генерал-майором семенят командиры помладше. Игорь смотрит на генерала во все глаза – такой высокий чин видит впервые. Разве что на фотографиях и в синематографе. Вообще-то и этот генерал был как с картинки – высокий, добро скроенный. Про таких говорят – в плечах косая сажень. Интересно, как он в танк поместится, подумал лейтенант, разве что люк держать открытым. Генерал-майор вскоре басом громыхнул: – Здравствуйте, товарищи танкисты! Солдаты и командиры грянули в строю: – Здравия желаем, товарищ командующий! – Сегодня нам поставлена задача контратаковать прорвавшегося к Барановичам противника. К сожалению, с упорными боями наши войска отходят. И мы должны прийти им на помощь, – генерал-майор с силой ударил кулаком о ладонь, попадись туда чья-нибудь голова, раздавил бы как переспелую тыкву, – и ударить во фланг вражеской танковой группировке. Издали донеслось тарахтение, несколько человек обернулись, уставились на приближающуюся к ним штабную «эмку», черный лакированный корпус покрыт пылью. – Кажись, к вам, товарищ генерал, – шепнул на ухо командующему один из заместителей. Он обернулся, крепко выругался, подтянул портупею. – Принесла нелегкая!.. – выдавил генерал-майор. – Чую, не к добру, ой не к добру этого холуя несет! Из автомобиля буквально выпрыгнул низенький человек в командирском кителе и широким шагом рванул к генерал-майору, на рукаве большая комиссарская звезда, на петлицах четыре ромба. Генерал вытянулся, правая ладонь легла к виску. – Товарищ член Военного совета, танковая бригада в составе 14-го механизированного корпуса… – Измена! – грубо перебил его комиссар. – Простите? – переспросил ошарашенный генерал, он даже отпрянул от комиссара. – Корпусу приказано в девять утра выступать, – комиссар постучал пальцем по наручным часам на запястье. – А сейчас одиннадцать ноль-ноль! И никто, никто не вышел на рубеж! – Корпус сможет закончить перегруппировку только к завтрашнему утру. – Через двадцать минут! Быстро собрались и – вперед! – С чем вперед? Горючего по полбака, снарядов тоже не хватает… – Приказываю наступать! Если не начнете, товарищ генерал-майор Пуганов, отстраню от должности и отдам под суд! Повисла тяжелая пауза, член Военного совета фронта стал шагать взад-вперед, руки деловито сложил за спину, глаза из-под козырька фуражки зло поблескивают. Генерал опустил голову и смотрит на носки сапог, лоб ходит морщинами. – Ну что ж, я вынужден принять самоубийственное решение… Значит, вводить корпус по частям… – едва слышно произнес генерал. Член Военного совета фронта остановился, бросил недоверчивый взгляд. Генерал резко поднял голову и громко отчеканил: – Хорошо! Наступать – так наступать! Для этого создается подвижная группа в составе танковой дивизии Богданова, полка Волкова и мотоциклетного батальона. – А остальные силы? – с вызовом спросил комиссар, хитро сощуренные глаза уставились на генерала. – Остальные силы вступят в бой завтра, после перегруппировки, – невозмутимо ответил командующий. Комиссар довольно ухмыльнулся. – Давно бы так. – Он вытянулся и отдал честь. – Выполняйте! – Есть! – Но учтите – вы должны завтра к вечеру взять Барановичи. Если возьмете – получите награду. – Член Военного совета подался вперед, грозно глянул снизу вверх на генерала, угрожающе процедил: – Но если не возьмете – пеняйте на себя! Генерал ничего не ответил, лишь вытянулся еще сильнее. Комиссар хмыкнул и широким шагом направился к автомобилю, сапоги оставляют на траве внушительные вмятины. |