Книга Утро Судного Дня, страница 17 – Александр Мазин

- Во мне есть страх, - сказал Артём. - Но мой страх повинуется мне, а не я - ему.

Шадаква молча уставился на Гриву. В очередной раз у Артёма возникло ощущение, что старик пытается «залезть» ему в голову и покопаться в мыслях.

Что ж, если дед на такое способен, его ждет большой сюрприз. Ему придется потрудиться, чтобы осмыслить, скажем, образ взлетающего стратосферного «крыла».

- Ты говоришь правду, - наконец изрек Шадаква довольно-таки мрачно. - Племя, которое породило тебя, страшное племя.

- Мои сородичи не все такие, как я, - честно сказал Грива. - Чтобы стать таким, мне пришлось кое-что пережить... Испытать... - Нелегко было найти слово, адекватное термину «спецподготовка», в лексиконе аборигенов.

Шадаква снова уставился на Гриву, как гипнотизер-психиатр - на пациента, вдруг вспорхнувшего над креслом.

- Не вижу на тебе знака Испытания... - пробормотал он через некоторое время.

Что-то такое Грива сегодня уже слышал... Ах да, такими же словами Пута поставил на место парнишку-вабу, причислившего себя к мужчинам.

- Испытания бывают разными, - сказал Грива.

- Здесь - только одно, - возразил Шадаква. - И ты его не прошел. И не пройдешь.

Артём Грива

Я пожал плечами. Не очень-то и хотелось. Хотя если это «испытание» наладит наши отношения с Дашей... Стоп! Что-то у меня приоритеты сбились. Даша - безусловно, замечательная девушка. Но я - не влюбленный подросток. Я - офицер, выполняющий боевую операцию. Первая стадия, адаптация на местной почве, можно считать, проведена успешно. А отождествляться с окружением, пропитываться проблемами аборигенов, формировать ложные привязки - это лишнее. Первый этап пройден. Следующий - найти трехглазого. Или трехглазых. И у меня, похоже, есть зацепка. Вот эту линию и надо разрабатывать.

Я принял решение - и сразу стало легче. Я перестал быть частью этого мира и снова стал самим собой, майором Гривой, русским, православным, младшим камергером Императорского Двора, сыном своих родителей, рожденным во второй половине двадцать первого века. Там - мой дом. Там - всё, что для меня важно. А здесь я не живу. Здесь я работаю.

Значит, не пройду испытания? Ну-ну... Впрочем, если испытание состоит в том, чтобы изготовить за день дюжину каменных топоров или попасть камнем в макаку за сто шагов, то он, безусловно, прав. Так что закроем тему и займемся делом.

- Неподалеку отсюда есть одно место, - сказал я. - Называется: Лес Красных Деревьев.

Ага! Задело дедушку за живое! Ишь, встрепенулся!

- Кто сказал тебе об этом... месте?

- Ва-Баган, - честно ответил я. - Он сказал: там обитает нечто страшное, но он такой храбрец, что запросто пройдет по этому лесу.

- Ва-Баган так сказал? - В голосе мудрого наставника аборигенов прозвучало сомнение.

Я снова пожал плечами. Хочешь - верь, хочешь - не верь.

- Это запретное место, - довел до моего сведения Шадаква. - Для всех, кто живет на берегах Реки.

- Не для Ва-Багана.

- Ва-Баган не пойдет в этот лес!

Я в третий раз пожал плечами.

- Если ты пойдешь туда, пришедший из саванны, с тобой случится беда!

- Меня нелегко убить, - заметил я.

- Ты потеряешь не жизнь, а огонь сердца! - объявил Шадаква. - После этого ты сам не захочешь жить.

- Ты напугал меня. Пришедший Издалека, - с усмешкой произнес я. - Видишь, я даже вспотел от страха.

Насчет пота - истинная правда. В такую-то жарищу,

- Это не смешно, - в голосе Шадаквы звякнул металл, точнее - кремень, если сделать поправку на здешние технологии.

- Возможно, - согласился я. - Расскажи мне о тех, кто живет в Лесу Красных Деревьев. Может, я с ними уже встречался? Нет ли у них случайно еще одного глаза? Вот здесь... - Я постучал себя по лбу.

- Это не смешно, - повторил Шадаква. - Если бы ты встретился с Ужасом, ты не посмел бы смеяться над ним.

- А ты с ним встречался? - спросил я.

- Не в этом мире, - буркнул Шадаква.

- А в каком?

- Ты не поймешь, - отрезал он. - Ты не прошел испытания.

Достал уже со своим испытанием! Но всё равно интересно... Похоже, я вплотную подобрался к сакральным тайнам аборигенов.

- А ты все-таки попробуй.

- Об Ужасе я говорить не буду, - отрезал Шадаква. - Если ты настолько глуп и упрям, иди - и сам все увидишь.

- Не хочешь рассказывать об Ужасе, расскажи о «не этом» мире, - попросил я тоном ниже. - Или это - тоже запрет?

- Говорить - не запрещено, - сказал Шадаква. - Но - бессмысленно. Есть этот мир... - Шадаква раскинул в стороны руки, - ... а есть - другой. Вот такой! - Он с хлопком соединил ладони. - Но рожденный в водах Реки может войти в него.

- Но ты тоже можешь, - сказал я. - Хотя ты рожден не здесь.

Стрела была послана наугад, но попала в цель.

- Я могу, потому что я - Пришедший Издалека, - заявил Шадаква. - Я... - Тут он осекся, видимо, решил, что сболтнул лишнее.

Эх, дедушка! Куда тебе, ровеснику палеолита, соревноваться в словесной игре с бывшим сотрудником русской внешней разведки, за плечами которого четырнадцать вербовок.

- Я тоже пришел издалека, - мягко напомнил я. - Я думаю, из еще более дальнего далека, чем ты. Что скажешь?

Я опять попал в цель. Но, похоже, на этот раз угодил в нежелательное место. Глаза Шадаквы сузились, а физиономия отразила нечто, хорошо знакомое мне по боевому опыту. Так смотрят люди, решающие вопрос, насколько опасен их собеседник. И не лучше ли прикончить его прямо сейчас, пока тот не причинил серьезного вреда.

Я тоже сузил глаза. Деда я не очень опасался. Какими бы сверхъестественными навыками он не обладал, я с ним справлюсь. Но если он кликнет на помощь соплеменников, мне придется туго.

- Ты пришел из саванны, - сказал Шадаква. Без особой, впрочем, уверенности.

- Это ты так сказал, - заметил я.

- Ты пришел со стороны заката, - уточнил Шадаква. - В саванне - множество племен. Худшие из них живут у подножия гор восхода. Но ты не из них.

- Уверен? - Я усмехнулся. - А вдруг я просто сделал небольшой круг, чтобы тебя обмануть?

- Уверен. Это поймет любой, у кого есть глаза, - мудрый дедушка тоже соизволил изобразить усмешку. - Но я чувствую в тебе смерть.

Это было сказано спокойно. Просто констатация факта.

- Я пришел не для того, чтоб причинить вред племенам Реки, - сказал я. - Ни мне, ни моему племени ничего не нужно от вас. Посмотри мне в глаза и увидишь, что я не лгу.

- Да, - нехотя согласился Шадаква. - Ты говоришь правду. Но я вижу в тебе гнев и жажду разрушения. И я сожалею, что позволил тебе остаться.