Онлайн книга «Страстная женщина»
|
В ранних предрассветных часах Одри лежала в объятиях Винченцо. Прошел месяц с того времени, когда она впервые возникла в его офисе, но Винченцо пока не сказал ей, что выбрал ее в качестве своей жены. Но он не говорил и о других кандидатках, и это позволяло Одри надеяться на подобный исход уже не только ради Тоби, Франки и Анджело, но и ради себя самой. Ее любовь к Винченцо стала только сильнее и крепче с тех пор, как она призналась ему в своих чувствах к нему. Начиная со Дня благодарения Винченцо больше не упоминал о своих планах по поиску жены и матери для детей. Одри не была уверена, какие чувства она испытывает по этому поводу. Их занятия любовью были волшебными, ни с чем не сравнимыми, и Одри не понимала, как она вообще могла жить без этого. Она знала: Винченцо также получает ни с чем не сравнимое удовольствие, видела это по его реакции. Одри не знала, что секс может быть таким, да и вообще, сказать по правде, до Винченцо она ничего не знала о сексе. В общем, секс не был проблемой, однако кое-какая проблема все-таки существовала. Они продолжали проводить с детьми каждый день, но, когда оставались наедине, занимались только сексом, и ничем больше. И хотя Одри казалось, что их связывают еще и какие-то невидимые нити, это ее тревожило. Тем более что Винченцо отказывался говорить на тему чувств, и это не могло не волновать ее, так как она влюблялась в него все сильнее и сильнее. Ей казалось – Винченцо уже пришел к решению, но по какой-то причине не говорит ей о своем выборе. Одри была почти уверена: пусть ей не удалось затронуть его сердце, но их связывали настоящие дружеские чувства. И именно они позволяли Одри надеяться – Винченцо все-таки остановит свой выбор на ней. Что, если он просто ждал подходящего случая, чтобы сказать ей об этом? Может, ждал Рождества? Может, он хотел сделать ей предложение под рождественской елкой? – О чем задумалась, biddúzza? – вторгся в ее мысли голос Винченцо. – Как ты догадался? – негромко рассмеялась Одри, скрывая свою нервозность. – Твое тело не расслабленно, как во сне. Ты не делаешь ни попыток заниматься сексом, ни говорить. Значит, остается одно: ты о чем-то думаешь. Она взглянула в его милые черты лица, едва видимые в предрассветном сумраке. Их глаза встретились. Одри уже не в первый раз показалось – в них настороженное выражение. – Ты принял решение? – вдруг услышала она свой голос. Его глаза распахнулись от удивления, а затем в его взгляде вновь появилась эта тревога. Лицо Винченцо стало маской, которую она уже научилась ненавидеть. – Нам нужно говорить об этом сейчас? – Да, нужно! – Она вывернулась из-под его рук и села. Винченцо также сел. Их разделяло несколько дюймов, но Одри показалось, будто между ними разверзлась пропасть. – Что ж, думаю, ты со мной согласишься: тест на сексуальную совместимость пройден успешно. И это все, чем была для него их близость? Тестом?! Одри почувствовала боль. – Для тебя это было только тестом? – борясь с подступающими слезами, спросила она. Вскочив с кровати, она стала искать свой халат. Ей нужна была какая-нибудь преграда между ними! Наконец она нашла его и нервно завязала пояс. – Нет, я не так выразился, più amato. Винченцо также встал с постели. В отличие от Одри он стоял обнаженный. Он называл ее так в редких случаях и только когда их занятия любовью были особенно страстными. В следующий раз она обязательно спросит, что это значит, но прямо сейчас ей казалось – сердце готово разорваться. – Как я могу тебе верить? – спросила она, в ее голосе послышалась боль. – Нас связывает потрясающий секс, но это единственное, что ты позволяешь нам иметь. Мы не проводим время вместе… – Мы вместе каждый день. – С детьми, не наедине! – обвинила его Одри. – Сейчас мы одни. – Ради секса. – Сейчас мы не занимаемся сексом, – возразил Винченцо и медленно добавил: – Я просто не знаю, как говорить о том, что происходит между нами. О чувствах… – В это сложно поверить, – не успокаивалась Одри. – Ты взрослый умный мужчина! Ты свободно говоришь на двух языках. – Но не на языке эмоций. – Если ты чувствуешь что-нибудь, то можешь об этом говорить. – Горло Одри сжало от подступивших слез. Она отвернулась. Ей нужно было принять душ. Сделать что-нибудь, но оказаться подальше от Винченцо. – Подожди! – окликнул ее Винченцо. Одри медленно повернулась к нему. – Где я мог этому научиться? У кого? – в отчаянии спросил Винченцо. – Что ты хочешь этим сказать? Любви не учатся, ее чувствуют! Ты не можешь научить человека любить тебя. Винченцо зашагал по спальне, ероша волосы. Одри смотрела на него с грустью и тоской. Она любила этого мужчину. Сможет ли он полюбить ее? Неожиданно он остановился: – Откуда ты знаешь, что любишь меня? Откуда знаешь, что это не просто секс? Не просто знание того, что я могу облегчить жизнь Тоби? Одри подумала над его словами. – Потому что время, когда мы вместе, наполняет меня счастьем, – наконец медленно произнесла она. – Потому что я хочу, чтобы ты был в моей жизни. Твои эсэмэски заставляют меня улыбаться. Я улыбаюсь при одной мысли о тебе! – Мне нравится посылать тебе эсэмэски, – признался Винченцо. Глаза его сверкали. – Продолжай! Одри кивнула: – Я знаю, я люблю тебя, потому что сама мысль о том, чтобы прожить оставшуюся жизнь без тебя, причиняет мне невообразимую боль. Напряжение оставило тело Винченцо, как вышедший из шара воздух. На его губах заиграла слабая улыбка. – T’amu. Сердце Одри пропустило удар. – Что это значит? – спросила она, догадываясь о значении этих слов, но ей нужно было подтверждение. – Я люблю тебя. Сердце у Одри забилось где-то в горле. Ее наполнила такая радость, что ей казалось – она вот-вот оторвется от пола и взлетит. «Значит, все-таки это случилось!» – возликовала она, не в силах поверить своему счастью. Ей захотелось броситься к нему на шею, но она остановила себя и пресекающимся от избытка чувств голосом спросила: – А почему на сицилийском? – Потому что, несмотря на то что я родился в Штатах, мое сердце принадлежит Сицилии. Если уж я заговорил о чувствах, то язык моего сердца – сицилийский. – О, – проговорила Одри. В глазах ее засверкали слезы от избытка переполнявших ее чувств. – А что означает più amato? – Возлюбленная. Ты моя возлюбленная, Одри, знаешь ли ты об этом? Отныне и на все времена. – Он взял ее в свои объятия и поцеловал, а затем прошептал ей куда-то в волосы: – Ti vugghiu bini. Я очень тебя люблю. |