Книга Маленький нью-йоркский ублюдок, страница 42 – М. Дилан Раскин

— М-Д-Р. Маниакально Депрессивный Рассуждатель.

— А это какого черта значит?

— Так меня зовут, подруга.

Вы бы видели, каким она взглядом на меня посмотрела. Пресвятая корова!

— А ты странный, — заметила эта овца.

— Вина одиноко лежит на пороге часа, дорогая, — сказал я ей. Затем закатил рукав, обнажив татуировку МДР на левом предплечье. «Видишь? — спросил я. — Это у меня с детства».

— А-а-а, — произнесла она. — Очень любопытно. Значит МДР, так? Очень приятно познакомиться, я — Дженни.

Мне кажется, только избалованных богатеньких деток называют Дженни. Типичное лонг-айлендское имя, если такой тип существует. Половина женского населения на Лонг-Айленде носит имя Дженни. Я понимаю, это вина родителей, но должна же быть хоть капля ума, чтобы сменить имя, если уж они лажанулись, назвав вас так по-идиотски. Тем временем эта гиперактивная самка схватила меня за руку и чуть не вырвала ее с корнем, пока трясла.

— Ф-у-у, МДР, какие у тебя руки холодные, — отдернув свои драгоценные лапки, сказала она, будто принцесса.

— Руки холодные, зато сердце горячее, — ответил я ей. К тому моменту я уже не переваривал ее. Люди, жалующиеся на то, какие у меня холодные и влажные руки, могут идти в жопу. Боже мой, ну я в курсе, что они холодные и влажные, а что поделаешь? Ну случается такое.

Кроме того, что эта девица была низкосортной пьянчугой, она была еще и тем, что я называю гламурной королевой, как все те штучки из Коблескил. По ней можно было точно сказать, сколько часов она провела перед зеркалом, подготавливая себя к походу в «Луис». На ней была такая, знаете, черная кофточка в сетку, черная юбка, туфли на супер-пупер офигительных платформах, в которых она выглядела полной идиоткой.

Макияж был наложен на лицо, по форме, кстати, напоминающее мордочку хорька, щедрыми мазками, у нее были вульгарные длинные ногти с мерзкими белыми кончиками. Одного этого уже хватало, чтобы я блеванул прямо там. Нет прощения женщинам, которые в наши дни вытворяют такие вещи с ногтями. А что, с натуральными ходить нельзя? К тому же в голосе у этой девушки были такие грубые дребезжащие призвуки, которые навели меня на мысль о бесчисленном числе минетов, которые она, должно быть, проделала в жизни, на губах лежал жирный слой темно-красной помады, на волосах лак и еще какая-то липучая херня. А волосы у нее были темные и кудрявые, они выглядели бы просто неотразимо, если бы не вся эта синтетическая хрень, которая портит воздух. Современные женщины — это нечто. Они тратят часы, чтобы улучшить внешность, а в результате становятся в миллион раз хуже, чем были. Простите, где же логика? Может мне кто-нибудь объяснить? По-моему, на сборы перед «выходом в свет» следует тратить не более десяти минут. Вот почему ни актрисы, ни так называемые супер-модели меня не интересуют. В результате своих ухищрений они выглядят как настоящие фрески или умирающие от ужасной болезни — из-за ручек-ножек толщиной со спичку. Абсолютно отталкивающее зрелище. Но со всех сторон из уст каких-то недоумков доносится: «О, в этих девушках столько стиля». Это, наверное, шутка. Поскольку у этих идиоток нет никакого стиля. Вычурный стиль — вообще не стиль, придурки.

Тем не менее, поскольку уж я согласился сесть рядом и выпить с Дженни, уйти просто так было неудобно. Представившись мне и пожаловавшись, что у меня такие холодные и влажные руки, она подозвала бармена. Похоже, она знала его лично. Пьяные свиньи вроде нее всегда лично знакомы с барменами — весьма сомнительный предмет для гордости, на мой взгляд.

— Чего принести, босс? — спросил бармен. Уже во второй раз этот недоумок называл меня «боссом».

— Стакан воды, — выдавил я, чуть не прыснув со смеху. Меня прикалывало мое собственное жалкое положение.

После того, как я заказал воды, Дженни посмотрела на меня, как на выжившего из ума.

— Просто воды, и все?

— Так точно, лапочка.

Теперь понимаете, о чем я? Если вы не пьете спиртного, на вас смотрят, будто у вас не в порядке с головой.

— А мне «Корону», пожалуйста, — попросила она бармена. Потом снова кинула на меня окосевший взгляд. — В чем дело, МДР, ты что, не пьешь?

— Нет, не пью. Тебе, знаешь ли, и самой неплохо бы притормозить с этой дрянью. Ты и так уже достаточно набралась.

— Как это не пьешь? Ты не похож на маменькиного сынка, МДР, — произнося это, она, как бешеная, размахивала руками.

— Это потому что я папенькин сынок, — отпарировал я. — И позволь кое-что у тебя спросить: где тут связь, что-то не уловил. Если мне хочется помутнения в мозгах, уж лучше я пойду и хорошенько стукнусь головой об стенку. Неужели для того, чтобы считаться крутым, я должен быть невменяемым?

— О’кей, но неужели тебе не хочется слегка тяпнуть и повеселиться вечерком?

— Джен, — ответил я, — неужели ты думаешь, что настолько страшна, что мне необходимо напиться в хлам, чтобы разговаривать с тобой? Не на того напала, зайка. — Обычно я стараюсь не отпускать подобные тупые замечания, но она была слишком пьяна, чтобы я смог удержаться и не постебаться немного. Интересно было, как она выкрутится.

— Ха-ха, очень смешно, — сказала она. — А ты не здешний, так ведь?

— Слава Богу, нет. Я из Нью-Йорка. Этот город мне глубоко противен.

— Вау! И почему же мы такие сердитые, можно поинтересоваться?

— Я не сердитый, лапочка, — я просто сверхъестественно счастлив.

Невозможно передать, как трудно мне было произнести это с серьезным выражением лица. А потом бармен принес наши напитки, дав мне возможность быстренько переменить тему.

— Расскажи мне о себе, — попросил я. Решил переключить ее внимание на ее собственную жалкую жизнь, чтобы мою она оставила в покое. Очень полезная уловка, чтобы отшивать навязчивых людей. Заставьте их трепаться об их собственном бессмысленном существовании, и вы на свободе.

— Ой, знаешь, лучше забей, — сказала она. — Жизнь дерьмо, ты же знаешь.

— Почему же дерьмо? Ну-ка расскажи, очень интересно.

— Ну, в общем, мой парень, он как бы…

— Погоди-погоди, — перебил я. — Не говори, дай сам догадаюсь, твой Джек сбежал к Джил, правильно?

— Господи, как ты догадался?

— Да ладно тебе, — сказал я. — Будто сложно. Когда бы вы, девушки, ни жаловались на дерьмовую жизнь, всегда бойфренд вам изменил. К слову, только что наверху в своем номере я прочитал, что большинство женщин совершают самоубийство из-за того, что разошлись с мужем или бойфрендом, знаешь об этом?

— Не может быть! — воскликнула она. К тому моменту она уже настолько окосела, что на нее смотреть было стыдно, особенно, как она хлестала свою «Корону», будто воду. — Я просто всегда не вовремя. Всех нормальных мужиков расхватывают перед самым носом. Я вечно опаздываю.