Онлайн книга «Я - Инквизитор»
– Нет. Эт…Ни…Сан…Си… «Теперь зал вроде клуба,– подумал Андрей.– Старые друзья, новости, хм, девочки. А раньше был – жизнь!» Андрей оставил в покое макивару, встряхнулся, повисел минуту на перекладине, разгружая суставы. – Поработаем, Ласка? Димка Шиляй. «Ширяй» его звали. Маленький, чернявый, юркий. И умный по делу. Вот кому группу вести. Черный пояс без балды. Правда, вада-рю, школа, которую Ласковин не очень ценил. Но Ширяю – в самый раз, для «вьетнамских» квонов он жестковат. Некогда Ширяю группой заниматься. Генеральный директор СП. Компьютерное обеспечение. «Паджеро» с шофером ждет у входа. Дорого время Дмитрия Шиляя. – Легонько, Ласка! – Валяй! – Ты что, крестился? – спросил Шиляй, пока обменивались расслабленными ударами. – А что? – Да крест на тебе! – Нет. То есть крещеный… с детства. Крест друг подарил. – Я вот думаю, может, и мне креститься? – сказал Шиляй. – Тебе? А ты разве не еврей? – удивился Ласковин. – Нет,– Шиляй рассмеялся.– Я грек. Наполовину. А какая разница? – Никакой,– сказал Ласковин.– Надумаешь – скажи. Помогу, если в православные. – Я же грек! – засмеялся Шиляй.– Договорились. Ну, Ласка! Голову прикрывай! – крикнул, еще раз достав Андрея.– Форму теряешь! – Жизнь засосала! – Слыхал, слыхал! Имей в виду, у меня место начальника транспортной группы освободилось. Не хочешь за хорошие деньги за кордон поездить? – Пока нет. – Ну смотри. Да смотри же! – Андрей пропустил в третий раз, встряхнулся и попытался подсечь Шиляя с обманным оицки. Не вышло. «И впрямь форму потерял,– подумал он.– Или голова другим занята?» Да, занята. Но не другим, а другой. Всеволожской ведьмой. С самого утра она «торчала» у него в мозгу. Как гвоздь в ботинке. После тренировки Ласковин пошел к Финбану, благо пять минут пешком. Но электрички не ходили. Будний день. Перерыв. Андрей отправился на угол, в кафе. Хотелось пить, и он купил литровый пакет яблочного сока. Еще взял рыбный салат и пару бутербродов. Не потому, что хотел есть, а чтобы потянуть время. – Разрешите к вам присоединиться? – спросил женский голос. Андрей вздохнул обреченно, но, подняв голову, обнаружил, что перед ним – почти знакомые. Девушки из «гусёвой» группы: «гимнастка» и грудастенькая, приглянувшаяся Митяю. Он пожал плечами: присаживайтесь. Не слишком вежливо, но Ласковин не был расположен к флирту. В данное время. Девушки устроились напротив: минеральная вода, бутербродики с икрой, шоколадное мороженое. – А можно вас спросить? (Грудастенькая.) Вы давно занимаетесь каратэ? Лет десять, наверное, судя по тому, что мы видели? «Судя по ушам и по яйцам, этому зайцу уже лет двести!» – сказал Фурманов Василию Ивановичу, изучив осла. – Больше. – А ваш соперник? Такой большой? Он, наверное, еще дольше? У него такие мощные удары, даже страшно становится! Ласковин заметил, как вторая, «гимнастка», улыбнулась, не поднимая головы. – А где вы работаете? – осведомилась грудастенькая. Ласковин посмотрел на ее руки: ногти, покрытые серо-зеленым (под покойника?) лаком, перстни, часики с самоцветами. Из-под песцовой шубки – зеленый пиджачок «деловой стиль». – Нигде не работаю,– буркнул Андрей и посмотрел на часы. До поезда еще сорок пять минут. – Я могла бы помочь.– Грудастенькая немедленно взяла покровительственный тон. – Вряд ли. Что-то слишком часто ему сегодня работу предлагают. – Нет, правда! Молодой человек с вашими данными… – Не люблю эмансипированных женщин! – сказал Андрей.– Спину можно отлежать! «Да заткнись ты, наконец!» Грудастенькая заткнулась. На пару секунд. Задумалась: то ли ей обидеться, то ли сделать вид, что удачная шутка. Выбрала второе и засмеялась, как механическая игрушка: ха-ха-ха! – А какие женщины любят вас? – спросила «гимнастка». У нее был негромкий, неожиданно «взрослый» голос. Без кокетства. Сначала Андрей решил, что ей лет восемнадцать, но теперь понял, что ошибся. Лицо озорного мальчишки, погруженного в свои мысли. Короткая стрижка. Ласковин больше любил длинные волосы, но этой девушке шло. Он взглянул на ее руки. Руки и шея говорят о женщине то, чего не узнаешь по лицу. Крупные кисти, длинные пальцы, одно-единственное колечко на среднем правой руки. Не замужем? Простое колечко с алмазной пылью. На суставах красные пятнышки – от отжиманий. Кожа гладкая, тонкая, с остатками летнего загара. Ногти тоже гладкие, блестящие, без лака. Розовые. Здоровая молодая девушка. – Меня зовут Наташа. Андрей в первый раз встретился с ней взглядом. Глаза у Наташи оказались – не оторваться. Удлиненные, черной синевы. Невероятные глаза. «Эй,– одернул себя Ласковин.– Два шага назад!» – А я Вероника! – сообщила грудастенькая.– Хотите знать, сколько зарабатывает у нас энергичный рекламный агент? Ласковин ее не слушал. Секунду назад за столом сидели три человека. Теперь – двое и одна. Вероника продолжала чирикать. «Сейчас я возьму ее за руку,– подумал Андрей.– И мы…» Но он медлил, и рука отодвинулась. – Так что вы о нем скажете? – во второй раз, повысив голос, спросила Вероника. – Что? О ком? – О нашем тренере. Он хороший тренер? А то платить такие деньги за непрофессиональную работу… – Вы платите,– усмехнулся Ласковин,– значит, вас устраивает. – А вот вас бы такое устроило? – Нет. – Почему? – У меня другой стиль. («С тебя коньяк, Гусь!») – У вас другой уровень,– заметила Наташа. Она не спрашивала, просто отмечала факт. – Меня зовут Андрей. (Дурак!) Вы гимнастка, Наташа? – Нет. Сейчас – нет. Я занимаюсь танцами. Современными танцами. – Танцуете? – Немного. В основном преподаю. «Ей наверняка больше двадцати пяти»,– подумал Андрей. – А зачем каратэ? – Надо же уметь себя защитить. – Да, да! – тут же вмешалась грудастенькая.– Сейчас это, знаете, крайне необходимо! «Господи,– подумал Ласковин, глядя, как Наташа ест мороженое.– Что же это за время, если такой девушке приходится защищать себя самой!» – «Нормальное время! – ответил он сам себе.– Жизнь жестокая, а защитники… себе дороже!» |