Онлайн книга «Я - Инквизитор»
– Мне насрать,– все так же глядя в стол, произнес Сипякин.– Насрать, что там и как. Я тебя отмазал. Потому что ты – мой человек. Мой. Больше никаких разборок без моего ведома, ты понял меня? – То есть проблем с гришавинскими у меня больше не будет? – хладнокровно поинтересовался Ласковин. – Ты глухой? Я сказал – всё! «Тобольцы» о тебе забыли! – Спасибо, шеф! – искренне поблагодарил Андрей.– Я перед вами в долгу! – Еще в каком,– пробурчал Сипякин.– Всё. Отправляйся. Через час поедете с Митяевым в Пушкин. За наличкой. Митяев знает куда. Ласковин вышел из кабинета, чувствуя внутри необъяснимое беспокойство. С чего бы это? Сказал же Конь: все урегулировано. – Андрей! – окликнула его Фарида.– Шеф велел тебе лицензию на «газовик» оформить. Ты пистолет сам купишь или один из наших возьмешь? – Обойдусь,– ответил Ласковин.– Стрелок из меня еще тот. – Так что, бумагу не оформлять? – Оформляй,– сказал подошедший Митяев.– Стрелять я сам буду. Или лучше ты, Фаридушечка? – Кот ты, Митяев,– беззлобно сказала Фарида и, бросив взгляд на Ласковина, разгладила язычком помаду на губах.– А еще женатый человек! – Лось большой,– пробасил Николай.– Всем хватит! Пойдем, Андрюха, орешков поедим для восстановления сил. – Так я бумагу оформляю? – крикнула вслед мужчинам Фарида.– Да? – Да! Что у тебя там вспучилось? – спросил Митяй.– Расскажешь? – Угу,– кивнул Андрей.– Только давай сначала чайку заварим. Пить хочется страшно, а времени у нас в обрез, верно? – Времени у нас – море. Сорок пять минут,– возразил Митяй.– Хочешь, анекдот расскажу? Едут два ковбоя по прерии… – Да знаю я его! – отмахнулся Ласковин. – Жаль,– искренне огорчился Митяй.– А футбол вчера с бразильцами смотрел? – Трахался я! – сказал Ласковин.– С корейцами! – Это с Ленорочкой? Эх, я… – Митяй, будь другом, помолчи пару минут! – взмолился Ласковин. Андрею очень хотелось разобраться, что за заноза засела внутри и не давала успокоиться. Он ход за ходом восстановил в памяти свой разговор с шефом и решил, что причина тревожного сигнала может быть только одна. За всю их беседу Конь ни разу не посмотрел на Андрея. Вечером Ласковин позвонил Гудимову. – Все в порядке,– сообщил он.– Вопрос улажен. – Да, спасибо, Андрей. Голос у Мишки был странный, какой-то бесцветный. Ласковин насторожился. – В чем дело, Михаил? – спросил он.– Я же сказал: все в порядке. Мой шеф рассосал конфликт. – Я понял,– тем же «мертвым» голосом ответил его однокашник. – Мишка? – снова, еще более обеспокоившись, спросил Андрей.– Что-то случилось? – Виктор в больнице. В реанимации. – Так,– сказал Ласковин севшим вдруг голосом.– Ясно… – И почувствовал, как потяжелели кисти рук.– Прости! – добавил, спохватившись. – Ты пытался помочь,– сказал Гудимов.– Я же понимаю. – Когда? – спросил Ласковин.– Когда его избили? – Машина,– сказал Михаил.– Его сбила машина. – Да ты что? – воскликнул Андрей.– Вот непруха! – Это не случайность, Андрей. – Почему ты так думаешь? – В больнице сказали: он был пьян. Андрей молчал, и Гудимов продолжил: – Меня дома не было. Мать сказала: звонили. Мужчина. Витя ушел, сказал: скоро приду. А через полчаса позвонили из милиции. – Как он? – Плохо. Что-то с шеей. И почки. И перелом бедра. – Миша,– спросил Ласковин,– машину видели? Чья она? – Видели. Темные «Жигули» с белой дверью. Будут искать. – Что значит темные? Черные? Серые? – Андрей! Семь часов вечера было. Господи, да какая теперь разница? – В голосе Гудимова плеснулось отчаяние, но он тут же загнал его внутрь.– Извини, Андрей. Давай потом поговорим. – Конечно,– спохватился Ласковин.– Завтра тебе позвоню. Где он лежит? – На Восстания. Это… – Знаю. Пока, Миш. Мне очень жаль! – Ты ни при чем,– сказал однокашник.– Пока. Я позвоню сам, ладно? – Звони, конечно! Андрей положил трубку и сразу же начал обуваться. Через полчаса он остановил машину у дома, где жил Конь. Виктор Петрович Сипякин владел просторной шестикомнатной квартирой на четвертом этаже. С видом на Неву. Площадь ее была никак не меньше двухсот квадратных метров, а то, что половина окон выходила на Адмиралтейскую набережную, делало стоимость этих апартаментов невообразимой для среднего петербуржца. Андрей бывал здесь пару раз, и у него сложилось ощущение, что это не жилье, а банкетный зал. Впрочем, Сипякин жил здесь, и жил один, если не считать неотлучно находившегося при нем Абрека. Мысль о человеке, бродившем в полутьме по анфиладам четырехметровой высоты комнат, вызывала у Ласковина странные ассоциации. Поднимаясь в непривычно чистом лифте (внизу сидел вахтер, на пару с кодовым замком отсекавший нежелательных посетителей), Ласковин глядел на себя в потемневшее от времени зеркало и думал о том, что скажет своему шефу. А что, собственно, он ему скажет? Дверь открыл Абрек. – Ты ко мне? – спросил он.– Или к нему? – К нему,– ответил Ласковин, удивленный вопросом. Он знал, что телохранитель Коня ему симпатизирует, но не думал, что настолько. – Петрович! – крикнул Абрек в пространство.– Ласковин пришел! – Веди сюда,– донеслось из недр двухсотметровой квартиры. Сейчас апартаменты Сипякина уже не были похожи на банкетный зал. Приглушенный свет в холле, зеркала, увеличивающие и без того просторную прихожую… Но одежда на вешалке, домашние тапочки… И тишина. Конь смотрел видик в сравнительно небольшой комнате позади гостиной. Был он в пестром халате и меховых шлепанцах. По-домашнему. Смотрел мультики. – Садись,– велел он удивленному темати- кой кассеты Ласковину.– Сюда садись, в кресло. Абрек, налей ему… Чего тебе налить? – Я за рулем,– покачал головой Андрей. – Херня,– отмахнулся Сипякин.– Сунешь ментяре полтинник… – Ночь,– сказал Абрек.– Дороги скользкие. Снег. – Так пусть остается! Ласковин, у меня останешься. Абрек девочек закажет. Эскорт, двести баксов штука, хорошо будет! – Правда, оставайся,– пробасил Абрек, кладя на плечо Ласковину увесистую длань.– Раз Петрович расщедрился, крутанем его по полной, да? |