Онлайн книга «Я - Инквизитор»
Продефилировав мимо стола с закусками, он подхватил салфеткой крохотный бутерброд. Вокруг халявной хавки столпилось довольно много народа. В основном мужчин. Особая публика, кочующая с банкета на банкет исключительно с целью хорошо покушать и, если удастся, унести с собой. Вопрос: как они проникают через многоступенчатый контроль? «Телепортация, не иначе»,– подумал Андрей. Он сделал полный круг, так и не обнаружив искомого субъекта. Зато заметил отца Егория (трудно его не заметить!) в окружении стаи передержанных «леди» (или «ляди», как это правильно протранскрибировать по-русски?) и «нового русского», мужика лет пятидесяти с изумрудными запонками и потной рожей. Чуть в стороне от Потмакова Ласковин заметил еще одного священника, маленького вислощекого батюшку в очках, с пегой негустой бородкой. Довольно симпатичного. Батюшка, скромно укрывшись в стенной нише, не спеша кушал бутерброд с черной икрой без масла (пост все-таки) и время от времени поглядывал на отца Егория. Лицо батюшки при этом каждый раз выражало печаль с примесью недоумения. Но вот он снова откусывал от бутерброда и озарялся доброжелательным пониманием. Сия мимическая игра настолько заинтересовала Ласковина, что он наблюдал за нею минуты три, затем продолжил движение, и примерно на половине второго круга ему повезло. Пашеров Анатолий Иванович. Собственной персоной. Беседующий с двумя важными господами. И еще два «господина» значительных размеров высились за спиной господина депутата. Лица последних наводили на мысль о бульдозере. Ласковин не стал подходить слишком близко. Успеется. Подозреваемый в союзе с дьяволом внешность имел вполне приличную. Выразительное лицо, решительный подбородок, уверенные жесты. Вот только росточком господин депутат подкачал и статью тоже. Но это не так важно, если стоят позади «сопровождающие лица». Ласковин не слышал, о чем идет речь, но уже через минуту поймал себя на мысли, что охотно доверился бы человеку с такой внешностью и манерами. Если Пашеров действительно принадлежал к лидерам мафии, то он был очень оригинальным мафиози. Походил он, напротив, на киногероя из тех, кого сначала изображают жертвой, а впоследствии оказывается, что именно он управлял могучим «супером», причпокнувшим злодея. Достойным и незаурядным человеком выглядел Анатолий Иванович Пашеров. По крайней мере, на первый взгляд. – Незаурядный человек! – произнес позади Ласковина женский голос. Повернувшись, Андрей увидел молодую женщину в черном вечернем платье. Умеренно привлекательную. – Простите, что вы сказали? – Незаурядный человек! – охотно повторила дама. – Простите, кто? – Анатолий Иванович. Вы ведь уже минут пять его разглядываете? «А ты – меня?» – подумал Ласковин. – Да,– признал он.– Кого-то он мне напоминает? – Ланового,– ответила женщина.– Но интересен он не этим. – А чем же? Дама, наклонив голову, испытующе оглядела Ласковина. – Алена Минина,– с достоинством произнесла она.– Журналист. – Андрей Ласковин. Референт по особым вопросам. – По каким же? – А какой печатный орган вы представляете, Алена? – «Смену». Итак? – Компьютерная связь,– покривил душой Ласковин. И, подумав, добавил: – А также системы безопасности. – А почему здесь? – Я не герой,– усмехнулся Ласковин.– Я спутник героя. Вижу, вы его знаете? – Он кивнул в сторону «подозреваемого». – Пашерова? – Женщина засмеялась.– Да его все знают. У вас не будет сигареты, Андрей? – Не курю, но… одну минуту! – Жестом он подозвал официанта. – Что вы предпочитаете, Алена? – Я уже выпила все, что хотела. – Нет? Ладно. Пачку «Салема» даме! – распорядился Ласковин.– Вы не против, Алена? – Не знала, что в список угощений входит и это. – Входит. Так что о Пашерове? Он меня заинтересовал. – Человек, которому невозможно отказать! – улыбнулась журналистка. – В каком смысле? – Во всех! – Она двусмысленно улыбнулась.– Мужчина тем больше мужчина, чем лучше умеет добиваться своего! Возник официант. На серебряном подносе лежала зажигалка и одна (!) сигарета поперек крохотной пепельницы. «Стервец!» – подумал Ласковин. Но промолчал. Это был другой официант. – Какова же цель незаурядного человека? – осведомился Андрей. – Возрождение нации! Ласковин слегка поморщился. – Совсем не то, что вы подумали, Андрей! – с жаром воскликнула журналистка бывшей комсомольской газеты.– Культурное возрождение! Это его политическая программа, и, можете мне поверить, сделал Анатолий Иванович уже и сейчас очень много! – Вот как? Алена, познакомьте меня с ним! – напрямик заявил Ласковин. – Сейчас? Нет, это неудобно! Он же беседует с самим Гружиным! Ласковин не знал, кто такой «сам», но сообразил: один из двух чиновников. Или оба сразу? – Вы не обиделись, Андрей? Правда? Это поставило бы нас… – Не обиделся,– сказал Ласковин. – Андрей, вы любите современное искусство? – Алена придвинулась к нему поближе. Пахло от нее приятно. – Выборочно,– уклончиво ответил Ласковин. – Мои друзья-художники как раз сегодня устраивают небольшой парти. Настоящий авангард. Я могла бы взять и вас. – До утра,– сказал Ласковин.– Я занят до утра, а потом собираюсь выспаться. Как-нибудь в другой раз. – Тогда давайте я запишу ваш телефон? – С удовольствием! – И продиктовал номер, тот, что на Блюхера.– Звоните, Алена, рад был познакомиться. – Взаимно! – И отчалила. Спина у журналистки была бледная, с красными пятнышками. «Не стоило ей делать такой низкий вырез»,– подумал Ласковин. И выбросил Алену Минину из головы. Отыскав отца Егория, Андрей освободил его от пылких почитательниц православия, не избежав, впрочем, пятнадцатиминутной церемонии целования батюшкиных рук и заверений, что «непременно будем ходить!» Имелось в виду – в церковь. – Веры не больше, чем у блохи! – проворчал отец Егорий.– Он здесь? – Здесь. Но лучше вам выждать полчасика. Когда станет еще оживленнее. – Они и так уже нагрузились порядочно! – буркнул отец Егорий. Поскольку к напиткам и деликатесам Потмаков был равнодушен, Ласковин рассказал ему о «культурном возрождении нации». – Что-то я слыхал,– пробормотал Игорь Саввич.– Ну да, именно такая формулировка – «национальное возрождение», кстати, неплохое слыхал… но точно – не о нашем! |