Онлайн книга «Счастье с третьей попытки»
|
– Оп-па! Скажите, какой господин! – хохотнула баба Нюра, увидев подростка в отцовом банном халате. – Говорю же, не пошел снова в школу, товарищ полицейский. Мать с отцом на отдых улетели, а этот прогуливает. – Согласовано, если чё, – огрызнулся Вовка и пнул ее собаку, норовившую проскочить мимо его ног в прихожую. – Чё надо-то? – Мне надо с тобой поговорить. – Полицейский с симпатичным лицом азиата шагнул вперед, тесня соседку Вовки. – Очень важно. – Хорошо. Спорить было бесполезно. Если мент вошел в дверь, его уже не выставишь просто так. Тут нужно либо в глухую несознанку уходить, либо договариваться. Так советовал отцу его родной брат, когда изредка прилетал к ним из Владивостока. – Только вам тут, баба Нюра, делать нечего, – заявил Вовка. И, чуть толкнув наглую бабу в грудь, прущую напролом в его квартиру, захлопнул дверь. Менту кивнул на дверь кухни. – Проходите. Я как раз собирался завтракать. Будете со мной? – Нет, спасибо, завтракал, – соврал Харламов: объедать парня, у которого родители укатили на отдых, он не собирался. Да и аппетита не было который день. – К тебе есть пара вопросов. – Не вопрос. – Вовка натянуто улыбнулся, решив использовать советы родного дяди по полной программе. – А удостоверение можно посмотреть? – Пожалуйста. – Харламов продемонстрировал ксиву. – Капитан Харламов. Занимаюсь расследованием убийства Усовой Ларисы Ивановны. Она была… моей начальницей. И просто очень хорошим человеком. Мент не может быть хорошим, вспомнил он пьяный дядькин треп. А уж если мент баба, то это вообще жесть! Тогда шансов выжить просто нет… Выжить не получилось у нее, с неожиданной грустью подумал вдруг Вовка. И была она очень красивой и милой. И совершенно не казалась жесткой и нехорошей. – Я вас слушаю. Вовка взял в руки вилку, хлеб, начал терзать остывшую яичницу, сосредоточившись именно на этом, а не на капитане, который рассматривал его внимательно и едко. – Про то, что случилось под твоими окнами, знаешь? – спросил его Вадик, сразу поняв, что подросток не так прост и что он явно чего-то боится. Может, того, что перестал ходить в школу, пока родители на отдыхе? – А что случилось под моими окнами? – Вовка ловко изобразил недоумение, на мгновение подняв глаза от тарелки. – Убийство, – коротко ответил Харламов. – Что, прямо под моими окнами убили, что ли? – Вовка недоверчиво хмыкнул. – Может, и не под твоими. – Не стал Харламов спорить. – Но нашли тело именно там. Он указал за окно, за которым бесновался рыжими красками октябрь. – Я не находил, – тут же отреагировал Вовка и принялся внимательно рассматривать, как растекается плохо прожаренный желток по тарелке. – И вообще ничего не слышал и не знаю. Я еще маленький, совсем невзрослый. И… Куда это вы?! Он рванул следом за Харламовым, но не успел перехватить. Тот уже вышел на балкон и с понимающей ухмылкой рассматривал пепельницу, полную окурков. – Мать с отцом наверняка не знают, что ты куришь. – Вадик поставил пепельницу обратно на столик, брезгливо отряхнул пальцы. – Куришь под покровом темноты. Чтобы никто из соседей не видел и не доложил родителям. Особенно глазастая Анна Петровна, выгуливающая собаку двадцать четыре часа в сутки. Тем вечером ты тоже курил. В тот день твои родители улетели после обеда. Вечер был свободен. Ты наверняка курил на балконе. И не мог не видеть вообще ничего. – Я не видел! – огрызнулся Вовка. Сунул руки в карманы отцова халата, сжал в кулаки. Дядька был сто раз прав. Только пусти мента в дом, все, труба дело. Отсюда он без твоих признательных показаний не уйдет. А тягаться с этим азиатом в несознанке Вовке точно не под силу. – Что ты не видел? – Харламов ухватил его за воротник халата. – Или ты говоришь мне, парень, все начистоту. Или я… Или я вызываю твоих родителей с курорта. И тогда тебе мало не покажется. Так что? – Я не видел, не видел ничего! – возмутился Вовка, злость придала ему сил и уверенности. Он прошел на балкон, вытряхнул сигарету, нагло закурил. – Ларису тоже не видел? Она рано приехала к вам во двор. Таксист сказал, что еще светло было, когда он ее высадил. Ты наверняка тут, радуясь свободе, смолил одну за другой. – Женщину какую-то видел в белом свитере, – неожиданно сдал часть позиций Вовка, видимо, размяк от никотина. – А Лариса она или Валя, я не знаю. Не выходил знакомиться. – Наглец, – шлепнул шутливо его Харламов по макушке. – Она была одна? – Да. Одна. Постояла, бумажку какую-то почитала. Потом пошла к соседнему подъезду, что слева. Все. Больше я ее не видел. И размякший от никотина Вовка не сумел спрятать от капитана своего вранья. Оно проступило в заметавшихся глазах, влево-вправо, вниз-вверх. Мятущийся взгляд извлек на свет божий испуг, и подросток не выдержал, отвернулся. – Говори, парень, или… Или у тебя будут неприятности. Можно подумать, их у него сейчас нет! Явился, шантажом пытается выудить из него правду. И не факт еще, что не расскажет ничего родителям, если Вовка ему все выложит. Вот попал, так попал! – В общем, я вышел покурить, и услышал звук такой… как если бы кто-то вскрикнул, а потом что-то упало. – Вовка совершенно по взрослому, с силой вдавил окурок в пепельницу. – Я не понял ни фига. Вниз смотрю. Особо ничего не видно. Потом смотрю, ноги ползут. – Что?! Как ноги ползут? – Харламов вытаращил глаза. – Ну… Неправильно ползут. Пятками вниз, носками вверх. Ноги в джинсах. Ее ноги… – Куда неправильно ползли ее ноги? Вадик до боли закусил губу. Второй человек! Уже второй человек стал невольным свидетелем Ларисиной гибели, и ни один из них не вмешался! Сволочи! Гады равнодушные! Может, она жива еще была и… «Нет, Харламов, умерла она мгновенно. Шансов не было, – вспомнил он заключение патологоанатома. – Смерть наступила мгновенно». – В кусты, – буркнул Вовка и полез за очередной сигаретой. – Я потом уже понял, что кто-то тащил ее в кусты. Поглубже. – Ага. Стало быть, сначала вскрик, потом что-то упало, а затем кто-то потащил ее в кусты. Так? – Да. – Вовка разминал сигарету в пальцах. – А потом? – Харламов вдруг со злостью ударил парня по пальцам, выбивая сигарету. Заорал на него: – Хорош курить, засранец! Все матери расскажу! Вот! Вот! Что и требовалось доказать! Он ему всю душу наизнанку, а этот все равно, говорит, матери расскажет. Мент – он и в Африке мент, как без конца любил повторять дядька. – А что потом-то? – огрызнулся Вовка, надул губы, глянул на капитана исподлобья. – Я перепугался и спать пошел. А утром в школу пошел, а что-то белое из кустов торчит. Я и понял, что… Что беда стряслась. |