Онлайн книга «Эволюция Кэлпурнии Тейт»
|
Ненавижу его! – Я прошу прощения, мама. Я… я задумалась о книге по внеклассному чтению и прослушала вопрос учительницы. – Чтобы больше такого не было, Кэлпурния. Понимаю ещё, мальчишки. Но ты! Такое поведение – пятно на репутации семьи. – Это несправедливо, – выпалила я. Тяжёлое молчание. Ой. Все смотрят на меня, даже дедушка. Вдруг дед откинул голову назад и расхохотался. Вот так сюрприз! Теперь все глядят на него. Громкий, весёлый хохот, не какое-то там старческое хихиканье. Только что подвески в люстре не звенят. Я чуть тоже не засмеялась. – Девочка права, Маргарет, – сказал дед. – Передай, пожалуйста, соус. Напряжение спало, теперь мне вряд ли грозит наказание. Гарри подмигнул, а Ламар показал мне язык. Но, конечно же, блюстители дисциплины за столом этого даже не заметили. После ужина я попросила Тревиса снова показать мне котят, и мы отправились в сарай, где усталая Мышинда, устроившись на соломе, караулила своё пушистое семейство. Котята ползали по ней, натыкались друг на друга. – Понимаешь, Кэлли, Джесси Джеймс – самый лучший. И урчит громче всех. Его издалека слышно. Тревис поднял котёнка, сунул его за клапан комбинезона. Уютно устроившись, котёнок громко-громко заурчал. Небывалая сила звука для такого размера. – Ты уверена, что Лула его не выберет? – Конечно нет, Тревис, она не такая. – Правда она милая? – Послушай, Тревис, – вздохнула я. – Ты же знаешь, что Ламар и Сэм Хьюстон тоже на неё заглядываются? – Да ну? – Просто хотела тебя предупредить. – Небось на неё многие заглядываются. Интересная мысль. Я присела на солому и погладила Мышинду. Ей, наверно, приятно. – Тревис, а ты-то на неё заглядываешься? – Выходит так. – И тебя не огорчает?.. – Что? – Он почесал котёнку шейку. – Что Ламар и Сэм Хьюстон… – А чего тут огорчаться. – Он снова уставился на котят. – Если не считать Джесси Джеймса, какой из них самый лучший? Бэт Мастерсон, да? Как ты думаешь? – Это который? – Рыженький. У него глаза, как у Лулы. Вроде зелёные, а вроде и голубые. Видишь? Хорошо бы она его выбрала. Он протянул мне протестующего котёнка. Правда, глазки у него – а может, у неё – такого же цвета, как у Лулы. – Тревис, а тебе Лула нравится, потому что у неё глаза как у кошки? – Что ты, Кэлли, какая глупость. – Так что насчёт Сэма Хьюстона? И насчёт Ламара? Он только взглянул удивлённо, ясно, что понятия не имеет, о чём это я. Ничего, подрастёт – поймёт. – Не бери в голову, – успокоила я брата. – Всё равно твои котята лучше всех. Утром я пошла в школу с Тревисом, подождав, пока братья уйдут вперёд. Лула встретила нас на мосту. На ней был белый передничек и тёмно-зелёный бант. Теперь глаза у неё были совсем как у Бэта Мастерсона. Она, похоже, искренне обрадовалась моему братишке. Они снова принялись болтать о кошках, собаках, лошадях, школе, Хеллоуине, Рождестве и тому подобном. Подумать только, что у двенадцатилетней девочки может быть общего с десятилетним мальчиком? Никогда бы не подумала. К моему немалому облегчению, братья к Тревису больше не приставали. Но после школы всё пошло из рук вон плохо. Тревис снова пристроился рядом с Лулой, но на этот раз рядом оказался и Ламар. Я шла чуть впереди, но затылком чувствовала угрозу. – Привет, Лула, – сумел наконец вставить слово Ламар. – Хочешь, понесу твои книжки? И Лула, и Тревис покраснели. – Спасибо, Ламар, – она протянула ему связку книжек. – Зачем ты якшаешься с младенцами? Куда лучше компания настоящего мужчины вроде меня, – и он показал ей мускулы. – Во, потрогай. Ох, Ламар. Зачем же так? Бедный Тревис, бедная Лула. – Я не младенец, – Тревис сорвался на визг, и сразу стало понятно: младенец и есть. – «Я не младенец», – передразнил Ламар. – Оставь его в покое, Ламар, – вмешалась я. – Зачем ты к нему пристаёшь? – Точно, младенчик, за тебя сестричка заступается. Сосунок. Это уж слишком. Тревис, всегда самый мирный из братьев, уронил книжки, бросился на Ламара и что было силы его толкнул. Ламар покачнулся, книжки Лулы и ведёрко из-под завтрака упали на землю, но на ногах он удержался, хотя зашатался, как пьяный матадор. Он опешил от такого неожиданного нападения, но нисколько не пострадал. И снова заорал: – Младенец! Тревис уже чуть не плакал. Он развернулся и со всех ног помчался домой, поднимая клубы пыли. – Младенчик! Трусишка! – орал ему вслед Ламар. Но я знала, что Тревис бежит не потому, что испугался. Нельзя же опозориться и заплакать перед Лулой. Как младенец. Повисло неловкое молчание. Я подобрала книжки Тревиса. Лула кашлянула и пробормотала: – Я домой. Пока. И, прежде чем Ламар успел ей помочь, она собрала свои учебники и побежала. Длиннющая коса так и моталась по спине. – Эй, Лула! – кричал вслед Ламар. – Эй, Лула! Но она даже не обернулась. – Ламар, – сказала я, – ты иногда просто невыносим. – О чём это ты? Он на меня напал. Толкнул, ударил. – Ничего подобного. Я всё скажу маме. – Доносчица. – Гадина. – Ябеда-корябеда. – Подлый тип. – Не хочу с тобой идти. – Ну и не надо. Я тоже не хочу. – Я пойду первый. – Нет, я первая. – Ну и вали! Но мы уже, сами того не заметив в пылу ссоры, дошли до дома. В нашей семье ябед и доносчиков не жаловали. Уж не знаю почему. Я вошла в дом, обдумывая, что лучше – сказать или не сказать. Но решать не пришлось – мама позвала меня из гостиной. – Кэлпурния, пойди сюда и объясни, что приключилось с Тревисом. – Может, лучше Ламара спросить? Брат как раз пытался проскользнуть мимо незамеченным. – Ламар, пойди сюда и объясни, в чём дело, – потребовала мама. Тревис сидел на ковре у маминых ног. Лицо зарёванное и красное. Он бросил на Ламара уничтожающий взгляд. – Что случилось в школе? – мама кивнула на Тревиса. – Он ничего не говорит. Ламар удивился. Такого он не ожидал. – Ламар! Молчание. Ламар смотрел себе под ноги и ковырял ботинком ковёр. |