Онлайн книга «Абсолютное зло»
|
Шаман вздрогнул, быстро обернулся, придерживая штаны. – Кошатник! – воскликнул он с явным облегчением.– Я же сказал: забудь это место! – Я гляжу, ты развлекаешься! – насмешливо произнес коротышка. – Давай, вали отсюда на хер! – А, может, я тоже хочу! – заявил Кошатник. Николай застегнул штаны, оскалился: – Вали, я сказал, пока кишки не выпустил! – Чего-чего? – издевательски процедил Кошатник. Николай шагнул к нему – коротышка тут же отпрыгнул назад, выхватил нож. – Ах ты киздюшонок! – вызверился лидер. Он тоже схватил нож, а левой рукой сорвал рукоять вентиля: толстую стальную трубу полуметровой длины. Примерно минуту они кружили по подвалу, затем, улучив момент, Кошатник сделал выпад… Дзеньк! – Мах рукояти угодил прямо по лезвию ножа. Коротышка вскрикнул, нож отлетел за котел. Николай удовлетворенно усмехнулся. Кошатник попятился… – Ну, заморыш, теперь все! – четко произнес лидер, надвигаясь на своего, теперь уже бывшего, послушника. Кошатник отступил к стене и сунул руку под курточку: – А это видишь? Николай замер. Откуда у этого ублюдка пистолет? Кошатник передернул затвор. Видно было, что он знает, как обращаться с оружием. – Я ж тебе приказал его выкинуть! – прохрипел Николай.– Сатана тебе не простит! – А насрать мне, что ты приказал! – нагло заявил коротышка.– Ну-ка кинул все на пол и встал мордой к стене! – Ты не стрельнешь,– сказал лидер.– Услышат, прибегут… – А хоть и прибегут,– усмехнулся Кошатник.– Я-то свалю, а тебе – абзац! – Ствол пистолета глядел Пархисенко в живот.– Встал к стене, козел! Бегом! Николай понял, что Кошатник сейчас выстрелит, бросил на пол нож и железку и быстро встал к стене. Кошатник поднял трубу. – Сатанист! – сказал он.– Круче всех. Сам же говорил. А раз я круче тебя, значит, ты не сатанист, а говно! И хладнокровно врезал своему бывшему наставнику по затылку. Тот осел на пол. – Командир, бля! – презрительно бросил Кошатник. Сунув пистолет под ремень, он подошел к топчану. Даша стояла точно в такой же позе, в какой ее оставил Николай. Кончик длинной косы лежал на грязном полу. Оставленная ножом рана уже почти не кровоточила. По ней ползала муха. Кошатник хлопнул девушку по спине: – Вставай! Даша медленно выпрямилась. Потускневшие глаза, безразличное ко всему лицо. Как мертвая. – Коз-зел! – злобно процедил Кошатник в адрес лидера. Такую трахать – все равно что в кулак дрочить. Еще вчера Кошатник, возможно, не упустил бы случая, но сегодня… Даже смешно! И в гребле Колька такой же недоделок. Нарисовал пару значков – и затащился. Ему хоть баба, хоть доска с дыркой. Доска, бля, даже лучше: рисовать удобней. – Что смотришь? Иди отсюда! – рявкнул он. Даша повернулась и двинулась к двери. Голая. «Как обдолбанная!» – подумал Кошатник. – Оденься! – Он швырнул ей одежду. Даша покорно оделась. – А теперь иди домой, понятно? – И еще раз, четко, как собаке, повторил: – Домой! Иди домой! Даша вышла, и Кошатник запер за ней дверь. Оглядевшись, он обнаружил натянутую между котлами веревку и сорвал ее. Связав своего бывшего наставника, Кошатник обшарил его карманы, нашел ключи от квартиры и неожиданно много денег. Это настроило Кошатника на веселый лад. Набрав в грязное ведро холодной воды, он выплеснул ее на Николая. Тот застонал, разлепил глаза, попытался встать, но, конечно, у него ничего не вышло. Николай сморщился: жутко болела голова. – Что, говнюк, не нравится? – ухмыльнулся Кошатник. Маленькое крысиное личико приблизилось вплотную к лицу Николая. – Больно, да? А помнишь, как ты меня… издил? Николай дернул головой, попытался вцепиться зубами в нос Кошатника, но тот успел отклониться. Подобрав с полу какую-то грязную ветошь, Кошатник запихнул ее Николаю в рот. Схватив лидера за шиворот, он оттащил его в угол и прислонил к стене. Подобрал кривой нож, тот, которым Николай резал Дашу. – Я, конечно, всяких умных слов не знаю,– сказал коротышка, наклоняясь и заглядывая в выкаченные от ужаса глаза Николая.– Токо думаю я, Сатана меня и без этих приговорок поймет… – Ну ни хрена… – пробормотал Митяев.– Юра, это он? – Да… – Матвеев почувствовал, что его желудок вот-вот вывернется наизнанку, и пулей выскочил на воздух. Тем не менее от обеда пришлось избавиться. Присмиревший доберман с пониманием пронаблюдал за согнувшимся пополам Юрой, потом осторожно вошел в подвал и лизнул присохшую к полу кровь. Ласковин быстренько обошел подвал и вернулся к трупу. – Дарьи нет,– с облегчением сообщил он. – Может, это ее работа? – задумчиво проговорил Митяев.– Я так понял, что этот придурок мог накормить ее какой-нибудь дрянью… Бойцы Митяева с интересом рассматривали выпотрошенный труп. С профессиональным интересом. Ласковин покачал головой. – Это точно не она,– сказал он.– Но повесить на нее вполне могут. – Вызвать чистильщиков? – предложил Митяев. Ласковин снова покачал головой. – Мне очень не нравится тот, кто это сделал,– заметил он.– И мне не хочется облегчать ему жизнь. Помнишь того толстячка, с которым нас Ростик познакомил? Думается мне, не станет он этого друга на Дарью вешать, а станет искать настоящего автора натюрморта.– Андрей набрал номер.– Полковника Саэтдинова… Ростик, опять я. У меня тут под ногами покойничек лежит. Да, совсем свежий и, представь, я тут совершенно ни при чем. Конечно, подъезжай, всегда рад! Но очень бы хотелось, чтобы ты с собой дружка прихватил, с которым ты меня сегодня познакомил. Возможно? Ну отлично. Записывай адрес… Саэтдинов с Онищенко приехали через тридцать минут. Бойцов и собаку Ласковин уже отправил, так что они остались втроем, причем Андрей с Митяевым караулили у дверей, а Юра сидел поодаль на бревнышке. Не приучен он был к таким видам и запахам. – Так-так,– сказал Онищенко, едва глянув на труп.– Надо следака и эксперта вызывать. Правда, земля не моя… – Жмур твой? – спросил Саэтдинов. – Мой. – Значит, тебе и работать. Вот и оглядись. А бригаду я сам вызову. – Годится. Только я сначала Логутенкову позвоню. |