Книга Священная охота, страница 67 – Лоис МакМастер Буджолд

Льюко откинулся в кресле и надул губы.

— Как вы думаете, это ваш бог вселился в медведя? — настойчиво спросил его Ингри.

— О, — махнул рукой Льюко, — без сомнения. Знаки священного присутствия Бастарда те, кто его знает, узнают безошибочно. Вопли, неразбериха, люди, бегающие кругами, — единственно, чего не хватало, так это пожара, и я даже на минуту подумал, что вы и это обеспечите. — Льюко сочувственно кивнул Ингри. — Ожоги, которые получил аколит, через несколько дней заживут. Он не смеет жаловаться на то, насколько суровым было наказание.

Йяда удивлённо подняла брови.

Ингри откашлялся и пробормотал:

— Ну а сегодня утром явился не ваш бог.

— Нет. Может быть, это и к счастью. Это был Сын Осени, да? Я заметил лишь какую-то рябь у стены, ощутил Присутствие и увидел вспышку оранжевого света, когда жеребёнок наконец подошёл к телу Болесо. Увидел, — добавил Льюко, — не глазами, знаете ли.

— Теперь знаю, — вздохнул Ингри. — Йяда тоже там была. В моём видении.

Льюко резко повернул голову.

— Пусть она вам расскажет, — продолжал Ингри. — Это было её… её чудо, мне кажется.

«А вовсе не моё».

— Вы вдвоём разделили видение? — изумлённо спросил Льюко. — Расскажите!

Йяда кивнула и мгновение оценивающе смотрела на жреца, словно решала, можно ли ему доверять, потом оглянулась на Ингри и начала:

— Это была для меня полная неожиданность. Я была в этом доме, в своей комнате наверху. На меня вдруг обрушилось странное ощущение, жар, и я почувствовала, что опускаюсь на пол. Моя дуэнья решила, что я упала в обморок, и перетащила меня на постель. В тот первый раз, в Реддайке, я в большей мере осознавала то, что меня на самом деле окружало, но теперь… Я целиком погрузилась в видение. Первое, что я разглядела, был Ингри в своём придворном траурном одеянии — в том, которое на нём сейчас, но раньше я его никогда не видела. — Йяда помолчала, глядя на одежду Ингри, словно хотела добавить что-то ещё, но покачала головой и продолжала: — Рядом с ним бежал его волк — огромный, тёмный, но такой великолепный! Я была соединена цветочной гирляндой с моим леопардом, и он тянул меня вперёд. И потом из-за деревьев вышел бог…

Ровный голос Йяды описывал события именно так, как всё происходило с Ингри, хоть и с иной точки зрения. Голос девушки дрогнул только один раз — когда она повторяла слова бога: дословно, насколько помнил Ингри. По-видимому, Йяда испытывала то же, что и он: сказанное богом отпечаталось в памяти буквами неугасимого огня. Ингри отвёл глаза, когда Йяда процитировала и его собственные не слишком любезные возражения, и стиснул зубы.

К концу рассказа в глазах Йяды блеснули слёзы.

— …И Ингри спросил бога, что случится с последним шаманом, раз не останется уже никого, кто мог бы даровать ему очищение, но бог не ответил. Мне показалось, что он этого не знал. — Йяда с трудом сглотнула.

Льюко опёрся локтями о стол и устало потёр глаза.

— Осложнения… — недовольно пробормотал он. — Теперь я понимаю, почему всегда боюсь получать письма от Халланы.

— Может всё это отразиться на участи Йяды, как вы думаете? — спросил Ингри. — Если она даст соответствующие показания? Как идёт подготовка к суду? Думаю… можно предположить, что такие новости вы узнаете одним из первых. — Если, конечно, сходство Льюко с Хетваром не ограничивается возрастом и стилем разговора.

— О да. Сплетни в храме разносятся даже быстрее, чем при дворе, могу поклясться. — Льюко пососал нижнюю губу. — По-моему, орден Отца назначил пятерых судей для предварительного расследования.

Это была существенная новость: мелкие преступления или те, которые было решено считать таковыми, рассматривались всего тремя судьями, а иногда и одним, а если обвиняемому особенно не везло, то младшим служителем, ещё только обучающимся судейскому ремеслу.

— Вы что-нибудь о них знаете?

«Что-нибудь, что плохо о них говорит?»

Услышав этот вопрос, Льюко поднял бровь.

— Все они — высокородные придворные, опытные в расследованиях серьёзных преступлений. Ответственно относящиеся к делу… Допрашивать свидетелей они могут начать уже завтра.

— Угу, — кивнул Ингри, — я видел рыцаря Улькру, а значит, и все слуги Болесо тоже прибыли в столицу. Таким образом, ничто больше не задерживает расследования. Меня вызовут как свидетеля?

— Поскольку вас там не было в момент смерти принца, то вряд ли. А вы желали бы что-то сообщить?

— Может быть… а может быть, и нет. Насколько опытны эти ответственно относящиеся к делу судьи в вопросах сверхъестественного?

Льюко хмыкнул и откинулся в кресле.

— Ну, это всегда представляет проблему.

Йяда нахмурила брови.

— Почему?

Льюко оценивающе взглянул на девушку.

— Так много того, что относится к сверхъестественному, да и к священному тоже, представляет собой внутренний, душевный опыт… А поэтому любые свидетельства неизбежно оказываются сомнительными. Люди лгут. Люди обманываются. Людей можно убедить или запугать, и они поверят, будто видели то, чего на самом деле не видели. Откровенно говоря, люди иногда просто бывают безумны. Каждый начинающий судья из ордена Отца очень быстро убеждается в том, что если будет сразу же отметать все подобные свидетельства, то не только избавит себя от бесконечных тягостных препирательств, но и будет прав в девяти случаях из десяти. По этой причине условия, при которых подобные заявления принимаются к рассмотрению, законом очень строго ограничиваются. Как правило, трое сенситивов храма с безупречной репутацией должны поручиться друг за друга и за свидетеля.

— Вы ведь храмовый сенситив, не так ли? — спросила Йяда.

— Я лишь один из нескольких.

— В этой комнате находятся трое сенситивов!

— М-м… может быть, присутствующие и сенситивы, но, боюсь, им не хватает таких качеств, как принадлежность к храму и безупречная репутация. — Скептический взгляд Льюко скользнул от Йяды к Ингри.

Халлана, подумал Ингри, могла бы оказаться свидетельницей, чьим словам судьи поверят. Однако сейчас её трудно привлечь… Впрочем, если понадобится прибегнуть к тактике проволочек, можно будет потребовать, чтобы за ней послали в Сатлиф. Ингри отложил эту мысль на будущее.

Йяда потёрла лоб и жалобно спросила:

— Вы не верите нам, просвещённый?

Льюко плотно сжал губы.

— Верю. Да, я вам верю, да поможет мне Бастард. Однако доверия достаточно для действий частного лица, а доказательства, убедительные с точки зрения закона, — это совсем другое дело.

— Действий частного лица? — переспросил Ингри. — Разве вы действуете не от имени храма, просвещённый?

Льюко сделал неопределённый жест.