Онлайн книга «Джонни Оклахома, или Магия массового поражения»
– И чего? – И вызвал огонь на себя. – Ух, мля… Бежим! Никто не успел убежать – вопль ужаса зародился где-то в темноте, усилился, поддержанный новыми криками, и ближайший к графу мечник вдруг упал на землю и забился в падучей, пуская пену изо рта. Его тело выгнулось дугой… хруст переламываемых собственными мышцами костей больно царапнул нервы… – Держи! – Кто-то сильно дёрнул сэра Людвига за руку, и в раскрытую ладонь впечаталось что-то твёрдое и горячее. – Сожми и держи! Пока граф с удивлением рассматривал золотую гривенку, норвайский рикс бросился к виконту и ухватил того за грудки: – Колдуй! – Как? – Колдуй, а то сейчас все сдохнут! – Не умею! – Плевать! – Вертикальные даже ночью зрачки демона полыхнули яростью. – Ну? Джонни его не услышал – взорвавшееся в голове пламя гудело, заглушая все звуки, и требовало выхода наружу. Вот оно ушло в ноги… вернулось обратно… заметалось… запульсировало в ладонях. – Мать вашу! – Свет из ладоней ударил в небо. Так зенитные прожекторы ищут вражеские бомбардировщики. Вспыхнули низкие облака… Вспыхнули и опустились вниз знакомой красной пеленой, окутывая каждого человека, будто заботливая мать укрывает одеялом спящего ребёнка. Окутали человека, но не эльфа или гнома. Спустя несколько мгновений стихли крики боли… – Что это было, господа? – Риттер фон Крупп стоял на коленях и вытирал пену, не обращая внимания, что кольчужная перчатка раздирает губы в кровь. – Дружественный огонь, – пояснил норваец, приматывающий обломки копейного древка к сломанным ногам неизвестного мечника с гербом Оклендхаймов на накидке. – Он же френдли файр. – Понятно. – На самом деле сэр Франц ничего не понял, но предпочёл не сознаваться в этом, чтобы не прослыть перед варваром необразованной деревенщиной. – Что же вы тогда назовёте недружественным? Риттер замолчал и в сильном броске успел подхватить падающего навзничь Оклендхайма-младшего. – Раненых в замок! – распорядился норваец, и что-то в его голосе никому не позволило возразить или оспорить право командования. – Виконта в первую очередь! Граф Людвиг протянул монету: – Возьмите, рикс, это ваше. Вова забрал гривенку и бросил её бойцу со сломанными ногами: – Выпей за моё здоровье, приятель. – А за своё? – ухмыльнулся тот. – Обойдёшься. – Норваец помог подняться риттеру фон Круппу и махнул куда-то в сторону: – Вы хотели посмотреть, как выглядит недружественный огонь, сэр? А выглядел он, мягко говоря, очень некрасиво. Особенно нехорошо выглядели гномы-наёмники, защищавшие осадные башни, – сломанные куклы в неестественных позах, с пеной и вчерашним ужином на бородах, с выпученными, налитыми кровью невидящими глазами. – Небесные Боги… – прошептал сэр Франц. – Представляю, что стало с ушастыми ублюдками. – Норваец мимоходом опустил секиру на голову коротышки, неизвестно каким чудом оставшегося в живых. – Хотя их только краем могло зацепить, так что возможны варианты. – Простите? – Риттер не знал значения последнего слова, но на этот раз не постеснялся переспросить: – Варианты? – Они же нюансы, – пояснил Вова. – Те самые нюансы, что у Петьки с Василием Иванычем. Фон Крупп окончательно запутался. Может быть, сэр рикс называет так удары милосердия? Но почему тогда не сказать об этом простыми словами? Чудной народ норвайцы! – Пленных вязать, сэр? – Выскочивший как из-под земли стражник сэра Людвига смотрел на Вову с таким выражением, словно тот занял денег лет десять назад и до сих пор не отдал. – Разве у нас есть пленные? – Так вот же они! – Боец указал на светящуюся красную дымку над телами. – Или прикончить, кого успею? Пока варварский вождь соображал, сияние чуть поблёкло, и некоторые тела начали проявлять признаки жизни. – Что это с ними, сэр? – Действие заклинания заканчивается, нужно уходить. – И никого не возьмём с собой? – А чем кормить? – Эльфийской кониной. Конями то есть. – Хорошо, заберите тех, на ком доспехи побогаче. Но не увлекаться, понял? – Так точно, сэр! Мы это мигом! Маркиз Гийом де Рамбуйе очнулся в полной темноте. Всё тело немилосердно болело, в голове поселились пьяные кузнецы с огромными молотами, использующие виски вместо наковальни, и откуда они там взялись, неизвестно. Вообще ничего не известно. Последнее воспоминание – хлестнувший по ушам грохот и залитое кровью лицо длинноухого телохранителя. А что сейчас? И где это сейчас? А ведь так хорошо всё начиналось – удалось выманить гарнизон замка из-за стен и выставить против них гномов. Коротышек не жалко – их Беньямин Восьмой третий месяц не отвечает на требования увеличить ежегодный пенсион вдвое, так что каждый убитый гном хоть немного уменьшит расходы. Немалые расходы! Маркиз застонал, представив требуемую эльфами сумму, и тут же стало чуть светлее. Телохранитель, убравший с лица господина мокрую тряпку, сдержанно поклонился: – Скоро взойдёт солнце, ваша светлость, и мы сможем продолжить путь. – Помоги встать. – Голос дрожал. – Слышишь? – Вам нельзя вставать, сэр. – Будешь мне указывать, урод? Телохранитель опустил взгляд и прошептал: – У вас не на что вставать, милорд… – Ты что городишь? Куда они делись? Я не чувствую боли! – Попона, заменившая одеяло, отлетела в сторону, и спустя мгновение де Рамбуйе завыл так, что шарахнулись привязанные к дереву кони. – Эльфы остановили кровь и напоили вас отваром дурман-травы, сэр. – Где они? – Ушли в Весеннюю Степь, сэр. Ушастые ублюдки… не смогли сберечь господина и предпочли выпустить себе кишки, ибо бесчестье у эльфов смывается кровью. Чаще всего вражеской, но в этом случае – собственной. – Сколько их было? – Трое. – А остальные? Телохранитель замялся, но был подстёгнут криком: – Рассказывай! Да, начиналось всё просто прекрасно – оклендхаймцы схватились с гномами у осадных башен, предусмотрительно оставленных поближе к стенам, и эльфы совсем было приготовились обрушить на тех и других тучу стрел, как вмешалась сама судьба. Сначала какой-то сумасшедший с воинственным воплем «Люсилла!» напугал лошадей, и стрелять с взбесившихся тварей стало невозможно, а потом он же с пятью воинами побежал точно через центр лагеря, расшвыривая костры и сбивая на пути палатки. |