Книга Зона приема, страница 58 – Владислав Выставной

– Игры – это по твоей части, – не оборачиваясь, бросил сталкер.

И вздрогнул, вспомнив, что про эту фразу Зубова говорило ему его «второе я». Что ж, выходит, не врет голос из рации. А значит, стоит послушать его и действительно попробовать сыграть на опережение.

Зубов что-то сказал ему вслед, но Кот уже не слушал. Он не обернулся бы, даже если бы начали стрелять. Он ощущал смертельную усталость. Подошел к своим, опустился на камень, за которым с пулеметом расположился Шевцов.

– Как прошло? – спросил тот, не отрываясь от прицела.

– Нормально, – вытирая с лица проступившую испарину, сказал сталкер. – Что это за стрелки вместе с Зубовым по Зоне шастают?

– Чоповцы, – сквозь зубы процедил Шевцов. – По международному соглашению, в «предзоннике» ошиваются. Было подозрение, что под видом частного охранного предприятия у нас тут наемников пригрели. Но раз они так, внаглую, полезли, значит, дело серьезное.

– Так и есть, – отозвался Кот. – Зубов считает, что поймал за хвост свою «птицу удачи». Урвал-таки главный приз своей жизни. Только мы сейчас посмотрим, не подавится ли он таким куском?

Он сунул руку в нагрудный карман.

И вытащил оттуда «монету».

– Очень интересно, – сжав «объект» в кулаке, сказал Кот. – Как же это происходит, а?

– Точно так же, как произошло с нами, когда мы в Море тонули, – сказал Аким. – Мгновенное пространственное перемещение. И механизм, похоже, один и тот же.

– Но почему оно именно ко мне липнет?

– А это уже другой вопрос, – Аким пожал плечами. – Может, кто-то решил, что ты более достойный владелец.

– Кто решил? – не понял Кот.

– Тот, кто сотворил эту штуку.

Сталкер поглядел на Акима, приподняв брови. Парень выглядел совершенно серьезным. Черт возьми, наверное, он и впрямь в это верит.

– Лучше бы ко мне так потраченные бабки возвращались, – бледно улыбнулся Кот.

– Не уверен, что это лучше, – возразил Шевцов. – Рано или поздно поймали бы и срок влепили.

– Так и тут рано или поздно поймают. Только сажать не будут – убьют сразу. Все же проклятие – думал, что хоть от одной проблемы избавлюсь. Да, правду говорят люди – беда не приходит одна.

Вскоре пришлось убедиться, что люди действительно говорят правду.

Путь через «русскую рулетку», что притаилась в Лебедевке, ведет напрямую к Искитиму. Плюсы этого маршрута в том, что он хорошо известен. Но в этом же и проблема: известен он не только сталкерам. По железнодорожной ветке любят кататься бандиты: вывозят на дрезинах урожай «экзотики», выращиваемой на плантациях Старой Зоны. С другой стороны, если за ними увяжется погоня, Зубов вряд ли решится сунуться в «рулетку». Это всегда игра с огнем: на шесть вошедших оттуда стабильно выходят лишь пятеро. И надо четко знать, кто и когда там исчезал последним. Кот знал лишь примерно, и это все равно, что не знать вовсе. А знает ли Зубов?

Впрочем, теперь у них имеется неплохое преимущество – в виде взгляда в ближайшее будущее. Не то чтобы это было гарантией безопасности. Но переиграть какие-то ситуации все-таки позволяет.

Одна проблема: рация была по-прежнему «мертва». Похоже, по каким-то непонятным с точки зрения привычной физики причинам, выйти на связь можно было только лишь «с той стороны».

Они успели пройти километра три, прежде чем рация ожила и крикнула задыхающимся от хриплого дыхания голосом:

– Меня слышно? Прием!

Кот выдернул рацию из кармана, быстро сказал:

– Я слышу тебя, прием!

– Через Лебедевку не ходите! Там…

Скрежет и вой перекрыли его слова. Что-то глухо затарахтело фоном.

– Что это? – насторожился Шевцов. – Выстрелы?

– И как мы пойдем туда? – проговорил Аким.

– Теперь даже не знаю, – отозвался сталкер, с сомнением поглядев на Шевцова.

Тот лишь покачал головой:

– Нечего там ловить. Предупрежден – значит, вооружен. Пойдем другой дорогой.

– А другой дороги нет, – тихо сказал Кот. – Километр вперед, километр назад – один только узкий безопасный коридор. Справа и слева – поля «порченой земли». Пойдем вперед – придется обходить Лебедевку. Там мы потеряем время, нас и нагнать могут. Мы можем только вернуться. А вернуться – это почти наверняка наткнуться на людей Зубова.

– Погоди, не может быть, чтобы не было какого-то обходного маршрута! – возразил Аким.

– Этот маршрут еще нужно прокладывать, – устало сказал Кот. – Но посмотрите на меня – мне становится хуже, я почти растерял «чуйку». Идти сейчас по незнакомой местности – это наверняка гробануться.

– Давай я поведу группу! Я справлюсь! – убежденно сказал Аким.

Кот похлопал парня по плечу:

– Конечно, ты справишься. Вопрос в другом – как долго вы продержитесь, если я буду плестись вместе с вами. Нужно набирать темп, бежать, пока не поздно. А у меня просто нет сил. Я становлюсь вам обузой.

– Брось, Кот, – перебил его Шевцов. – Мы приперлись в Зону не для того, чтобы выслушивать такие разговоры. Мы за тобой пришли, если ты забыл.

– Боюсь, я иду на дно, мужики, – Кот устало опустился на землю. – Я не хотел бы утянуть вас вместе с собой.

– Перестань!

– Не перебивай. Если дойдет до того, что меня решат прикончить, вас уберут, как свидетелей.

– Пусть попробуют, – хмуро сказал Шевцов. – Руки у них коротки!

– Мы тебя не бросим, – твердо сказал Аким.

И Кот понял, что эти разговоры бесполезны. Лучшим выходом было бы просто сунуть в рот дуло автомата – и дернуть за спусковой крючок. Это бы развязало друзьям руки, и они спокойно могли бы уйти – просто потому, что спасать было бы некого. Правда, нет никаких гарантий, что они не потащат на себе его мертвое тело – до самой границы Зоны.

Ведь он рассказывал им, почему не хочет умереть в Зоне. Страшна не сама смерть. Куда хуже – стать одним из тех ходячих мертвяков, что неожиданно воскресают, лезут из могил и отправляются гулять по окрестностям. Ученые называют их муляжами, сталкеры называют просто зомби. До тошноты, до потери пульса не хотелось в один прекрасный момент очнуться и ощутить себя живым трупом. Шеф его, академик Лавров, утверждает, что никаких чувств у муляжей нет. Можете рассказать это своей бабушке – каждый сталкер знает, что зомби просто не в силах рассказать о тех мучениях, которые они испытывают. Ты просто ходишь, как неприкаянный, и не живой, и не мертвый, мучишься от неутихающей боли, от бесплотных попыток вспомнить собственное имя, кто ты, откуда, зачем? И нет конца этому аду.

Так что суицид отпадает.

Да уж, ситуация тупиковая.

– Ладно, – с трудом он снова поднялся на ноги. Возвращалось уже забытое болезненное состояние. – Есть еще один вариант. Мы спрячемся и пропустим группу Зубова. А после рванем назад.