Онлайн книга «Полет шершня»
|
– Информация точная? Браун помедлил с ответом. – Не вполне. Близкая к истинному положению дел, но не точная. Петер кивнул. – Значит, шпионы не немцы: у тех есть доступ к служебным данным и сведения были бы выверены, – скорее датчане. Ведут наблюдение со стороны и квалифицированно обобщают результаты. – Весьма разумное рассуждение, – одобрил Браун. – Но сумеете ли вы отыскать этих людей? – Безусловно. Внимание Брауна полностью переключилось на Петера, будто Юэль тут не присутствовал или он был не старший офицер, а так, мелкая сошка. – Как вы думаете, это те же люди, что выпускают подпольную газету? Петеру было приятно, что Браун признал его компетентность. Надеясь, что тот оценит иронию положения, в котором они с Юэлем оказались, Петер покачал головой. – Кто издает газету, нам известно. За ними организован присмотр. Будь они вовлечены в наблюдения за диспозицией немецких соединений, мы бы заметили. На мой взгляд, мы столкнулись с организацией, нам не известной. – Но тогда как же вы их поймаете? – Есть группа потенциальных возмутителей спокойствия, которой мы должным образом не занимались. Это евреи. Юэль тихо ахнул. – Ну так займитесь ими! – велел Браун. – В нашей стране не всегда легко выявить, кто еврей. – Значит, проверьте синагогу! – Хорошая мысль, – кивнул Петер. – Там могут быть списки общины. И станет понятно, откуда плясать. Юэль грозно глянул на Петера, но промолчал. – Вышестоящие органы в Берлине приятно поражены лояльностью и эффективностью, проявленными датской полицией при перехвате шифровки в Англию. Тем не менее они выразили настоятельную готовность прислать сюда группу следователей гестапо. Я разубедил их, пообещав, что с присущим вам рвением вы сами раскроете шпионскую сеть и предъявите предателям обвинение. Это была длинная речь для человека с одним легким, и Браун остановился перевести дыхание. Он помолчал, переводя взгляд с Петера на Юэля и обратно, а отдышавшись, закончил: – Ради вас самих и ради благополучия всей Дании вы должны добиться успеха! Юэль и Петер поднялись со своих мест, и Юэль коротко ответил: – Мы сделаем все возможное. Они вышли. Едва оказавшись на улице, Юэль обратил на Петера свои синие сверкающие гневом глаза. – Вам прекрасно известно, черт побери, что синагога тут ни при чем! – Ничего подобного мне не известно. – Да вы просто выслуживаетесь перед нацистами, холуй! – А почему мы не должны им содействовать? Теперь они представляют закон. – Думаете, они посодействуют вашей карьере! – А хоть бы и так, – задетый, парировал Петер. – Копенгагенская элита предубеждена против выходцев из провинции. Не исключено, немцы смотрят на это шире. Юэль не поверил своим ушам. – Вы в самом деле так видите ситуацию? – По крайней мере они не слепы к способностям мальчиков, которые не окончили Янсборгскую школу. – Значит, вы думаете, что не получили должность из-за своего происхождения? Идиот! Вас прокатили, потому что вы экстремист! Меры не знаете. Дай вам волю, уничтожите преступность, арестовав всех, кто подозрительно выглядит! – Он презрительно хмыкнул. – Пока это зависит от меня, повышения вам не видать. А теперь убирайтесь, чтобы я вас не видел! Петер кипел от раздражения. «Что Юэль о себе возомнил? Знаменитый предок в родословной не делает его лучше других! Юэль такой же полицейский, как я, и не имеет права вести себя так, словно представляет высшую форму жизни. И все равно я его поборол. Получил разрешение обыскать синагогу. Да, Юэль всю жизнь будет меня за это ненавидеть. Ну и что? Власть сейчас не у Юэля, а у Брауна. Уж лучше быть любимчиком Брауна и врагом Юэля, чем наоборот». В управлении Петер быстро созвал свою команду, выбрав тех же сыщиков, которые ездили на аэродром в Каструп: Конрада, Дреслера и Эллегарда. Тильде он сказал: – Если ты не против, я взял бы и тебя. – С чего это я буду против? – огрызнулась она. – Ну, после нашего разговора за обедом… – Я профессионал. – Ну и хорошо, – кивнул он. Они приехали на улицу Кристалгаде. Синагога из желтого кирпича стояла к улице боком, словно выставила плечо в попытке защититься от враждебного мира. Чтобы никто оттуда не ускользнул, Петер поставил у ворот Эллегарда. Из еврейского дома для престарелых, который стоял по соседству, вышел старик в ермолке. – Я могу вам помочь? – любезно осведомился он. – Мы из полиции, – представился Петер. – Кто вы такой? Лицо старика выразило такой страх, что Петер почти ему посочувствовал. – Я Горм Расмуссен, дневной смотритель дома, – запинаясь, проговорил тот. – У вас ключи от синагоги? – Да. – Откройте. Старик вынул из кармана связку ключей и отворил дверь. Большую часть здания занимала молельня – богато украшенное помещение с золочеными египетскими колоннами, на которые опирались нависающие с двух сторон галереи. – У этих евреев денег куры не клюют, – пробормотал Конрад. – Покажите мне список прихожан, – приказал Петер Расмуссену. – Прихожан? Что вы имеете в виду? – У вас должен быть список имен и адресов всех, кто входит в общину. – Нет. Мы рады любому еврею. Что-то подсказывало Петеру, что старик говорит правду, но обыскать храм следовало в любом случае. – Здесь есть служебные помещения? – Только комнатка, где облачаются рабби и служки, и гардеробная для верхней одежды молящихся. Петер кивнул Дреслеру и Конраду: «Проверьте там все», – а сам прошел к тому месту, откуда проповедуют, и поднялся по лесенке на возвышение. Там за занавесью обнаружилась ниша. – Что в ней? – Свитки Торы, – отозвался Расмуссен. Это были шесть больших, тяжелых на вид свитков, любовно завернутых в бархатную ткань, – идеальное место что-то припрятать. – Разверните их все и расстелите на полу, чтобы я убедился, что внутри ничего нет. Пока старик выполнял приказание, Петер подошел к Тильде и заговорил с ней, с подозрением косясь на Расмуссена. – Ты как? – Я же сказала. – Если мы что-то найдем, признаешь, что я был прав? |