Онлайн книга «Метро 2035»
|
– Да. Без Него просто держаться не за что. Вот что. – Надо только простить Его за то, что он с человеком сделал, за войну, за разрушенную планету, за всех убитых. – Это не Он. Это мы. Он нам и потом еще руку протягивал, чтобы вытащить нас из ямы. А мы в нее – зубами. Это Он еще должен нас простить. Не знаю, простит? Я бы не простил на Его месте. Бог-отец никого не прощает. Весь Ветхий завет – сплошь войны и спецоперации. А Иисус, наоборот, прощал всех. – Не читала. Библия для тех, кто не верит. Чтобы их убеждать. А если просто веришь, и все, тогда все эти сказки мимо тебя. Ладно. Поздно уже. – А если она не вся разрушена? Планета? – Спокойной ночи. * * * – Спишь? – Как же, поспишь с такими соседями. – А если я тебе все-таки скажу, что не вся планета уничтожена? Если не все заражено? – Тебе приснилось, что ли? – Правда. Я знаю. Я слышал от человека. И не далеко, а тут у нас, под Москвой. Осваивают поверхность заново. В тайне ото всех. В Балашихе. Это по карте отсюда меньше часа. Там строят что-то. Форпост наверху. Значит, там земля позволяет… – Сколько ты пробыл наверху без резины? И что с тобой стало? Подумай. – А главное – они этот форпост строят рядом с радиостанцией. Это о чем говорит? О том, что они с кем-то связываются. Может, эвакуацию готовят? Представь себе: возвращение наверх! Надо только в Балашиху попасть. – Кто это тебе сказал? – Человек один. Какая разница? – Тут много людей, которые рассказывают… разные вещи. Просто люди – и непросто. Нельзя всему верить. Нельзя ничему верить. – Пошли со мной, а? В Балашиху? – Нет. – Ты думаешь, там нет ничего? Ты тоже думаешь, что мы – единственные? Что я зря таскаюсь наверх? Что я идиот бесполезный? Что у меня уроды родятся? И что все будет зря? – Просто не хочется, чтобы ты умер. Вот именно сейчас очень не хочется почему-то. – Я и не собираюсь. Но я туда все равно пойду. Очухаюсь только – и вперед. – Обними меня. * * * – Глубже! Глубже! Что ты как целочка?! – Ай… Мне больно! – Заткни хайло, потаскуха. Хочешь, чтобы я тебя связал? – Не надо. Не нужно, пожалуйста. – Вы все ломаетесь. Все, суки, ломаетесь. Ты думаешь, я поверю тебе, что ты такая маленькая и чистенькая? Ты грязная, грязная тварь. И тебе нравится, когда тебя вот так… Когда тебя вот так… На кол когда тебя насаживают? – Больно! – А вот так?! Вот так не больно тебе?! На! На еще! – Ублюдок… Если ты… – Ты кто? Ты кто такой? А?! Ты что?! – Мразь. Мразь. Мразота. Урою. – Убивают! Охрана! Убивают! Убббби-и-и-и-и-и-и-и… * * * – Тебе сегодня тут нельзя ночевать. Он придет вечером. – Кто – он? Хозяин этот? – Не имеет значения. – У тебя этот шрам, на животе. От сигареты ожог. Это он тебя? – Нет. Не он. – Врешь, да? И у меня вот ожоги, вот тут. Это после той ночи. После той ночи, когда мы с тобой… Когда нас познакомили. Этот мужчина, который нашел меня в коридоре. Я полз, пьяный. Он меня подобрал и привел к тебе. Это он тебя мне отдал. Это он твой хозяин? – Какое твое дело? – Это он тебя сигаретой прижигал? Почему ты такое терпишь? И за что он меня? Там, на руке – татуировка орденская. Была. – Я знаю, что там было, Артем. Я читала. Я помню ту ночь. – Почему он ее прижег, твой хозяин? Почему он тебя пытал?! – Это не он, Артем. Это не он прижег меня. Он тут ни при чем. – А кто? – Я сама. Сама себя. – Ты? Зачем? Что за бред? А я? Меня кто? Наколку мою – кто? Ты? – Ты сам, Артем. – Что? Почему? С какой стати? – Тебе правда нужно собираться. Если ты не помнишь ничего – так лучше. Правда. – Я тебе не верю. Ты его выгораживаешь. Что это за человек? – Сегодня можешь у моей подруги поспать, у Кристины. Я договорилась. И не приходи сюда. Я не хочу, чтобы ты сюда приходил. И завтра тоже. – Почему?! – Мне от тебя только хуже делается. Хочется еще раз себя прижечь. * * * – Как ты? Как себя чувствуешь? – Не знаю. Живой. – Я подумала… То, что ты мне говорил про Балашиху. У меня есть один… Поклонник. Тоже сталкер. Свободный. – Он там был? – Нет. У него есть машина. Спрятана наверху где-то. Я могу его попросить, чтобы он… Чтобы он взял тебя с собой. Туда. У него сегодня ходка. – Это один из твоих клиентов? – Да. Это один из моих клиентов. – Я не хочу. Я пешком лучше пойду. – Артем. Ты не дойдешь никуда. Посмотри на ногу свою. И… Я узнавала у врача… Если лучевую болезнь не лечить… Тебе, может быть, недели три осталось. А лечить ее как тут? Где? – Ты меня просто выставить хочешь, да? Чтобы мы с хозяином твоим не столкнулись лбами? – Не веришь, да? – Ты просто не знаешь, куда меня деть. Хоть к черту на кулички, лишь бы вечером меня тут не было. – Ходка сегодня, Артем. Пойдешь? – Пойду. – Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. – Не верю. – Вот… Наклонись. – Зачем это? – Будешь пока носить. Чтобы было, за что держаться. Вернешься – заберу. * * * – Привет. Сашунь, только я сегодня уставший, так что можно просто чаю попить и поспать, а? Пойдем в мой кабинет. – Хорошо. – Эти кретины, представляешь, рванули переход на Кузнецкий мост, вся Пушкинская обрушилась, им теперь деваться некуда, а красные ничего слышать не хотят. Бардак полный. Сил нет. Портачат все, а я – разруливай. – Я понимаю. – Ты что тут делаешь? А? Ты подслушиваешь, что ли?! Ты кто?! – Я… – Это со мной. Он на прием пришел. Так скать. Приемные часы перепутал. Забираю его… Забираю! – Перепутал я. Простите. Не в то время, не в том месте. – Бухой, что ли? – Конечно, он бухой! В говно он говнецкое, неужель не видно? Все, пошли давай, герой. – Кто там?! Что?! |