Книга Я - обычный, страница 80 – Владислав Жеребьев

– А посторонний сигнал? – предположил я. – Глушить-то вроде не шибко сложно. Такой же эффект можно, допустим, от радиобашни получить или от другого, схожего по действию девайса.

– Нет уже подобного, – резюмировал инженер. – Ты когда в последний раз телевизор смотрел? Вот то-то же. Что касательно отключения с оказией, так это еще понять надо, что микросхема взрывателя на сигналы перестала реагировать. По внешнему виду непонятно, сигналов не проходит, диодами не мигает.

– Не понимаю, – отмахнулся я наконец, – не мое.

– Так и не спорь, – наконец выиграл нашу пикировку Денис. – Работает же.

Восемьдесят два жруна были освобождены в тот день от незримого надзора бункера, и столько же взрывов прогремело в амортизационной яме посреди пустыря. Все были уставшие, но довольные от такой колоссальной работы, проделанной за раз, и настала пора поднять новую планку.

– Сил у нас достаточно, – кивнул я Горину. – Жруны без труда согласятся подсобить нам, и даже если малая их доля пойдет в атаку, мы сомнем оборону, как фантик.

– Ты все еще хочешь быть властелином мира? – Улыбнулся Тимур.

– Властелином нет, – покачал я головой. – Слишком уж большая ответственность. Мне, признаться честно, и командиром подразделения дел не перечесть.

– Зачем тебе тогда? – сморщился Горин. – Опасно, хлопотно, а главное, не факт, какой выхлоп на выходе будет. Не проще ли рвануть сразу за кордон. Выйдем из города, а там гуляй, не хочу. Простор. Реки, леса, поля, коттеджные поселки.

Мы расхохотались.

– Я, в принципе, сам не против их за брюхо пощупать, – признался Тимур. – Счеты с тамошними безопасниками у меня свои и жизней моих парней на них висит немало. Могу даже предположить, кто являлся руководителем той утренней атаки.

– Ну, так что? – хмыкнул я. – Решайся. Один я туда точно не полезу, а ты там служил, все входы и выходы знаешь.

– Утро вечера мудренее, – кивнул капитан. – Пока надо договориться о связи с новыми силами и вообще провести переговоры о взаимопомощи. Слабо, правда, представляю, что мы можем мутантам дать взамен.

– Те же сигареты, – напомнил я. – С табаком у них явно туго, а курящие наверняка имеются.

– Да там все курящие, – согласился Горин. – От такой собачьей жизни как не закурить?

– Гнездо, я Коробок один, ответьте. Гнездо, я Коробок один, ответьте.

– Не отвечают, – шепнула мне Женя, толкая в бок локтем.

– Сам вижу, – так же шепотом откликнулся я. – Может, рация накрылась или еще какая дрянь.

– На погрузку, – заорал на весь квартал капитан. – Выдвигаемся в срочном порядке к базе.

Бойцы, до этого скучающие в окружении жрунов и делясь с ними сигаретами, сорвались с места и принялись по одному заскакивать через люк в недра «восьмидесятки».

– Встретимся завтра, на том же месте, – кивнул я Басурману, двинувшись за брюнеткой к транспортеру. – Будет серьезный разговор.

Мутант почти по-человечески кивнул, согласен, мол, поболтаем, а я, зацепившись за скобу, подтянулся и кубарем ввалился в тесный пассажирский отсек. Броня взревела двигателем и, сорвавшись с места, покатила, бешено вращая колесами по направлению к центру, сметая по пути зазевавшихся мертвяков, которых не успели разогнать наши новые приятели.

– Нездоровые дела, – шепнул мне на ухо Марк. – Как бы беды не вышло.

Накаркал старик, ой как накаркал. Неспроста база на связь не выходила. Каждые два часа все выездные группы должны были связываться с основной базой. Так и спокойнее было, и обстановку на местах можно было контролировать без труда, но как ни пытался боец на рации докричаться до Гнезда, на поверку выходило шипение эфира да тишина.

По ходу продвижения нашего транспорта к базе, напряжение внутри все нарастало. Хмурые бойцы ерзали на месте, то и дело косясь на связиста, который, как заправский попугай, все выдавал и выдавал в эфир запросы, не получая на них ответа. Наконец показалась знакомая улица, а за ней и переулок, и Горин скомандовал:

– Малый ход. Близко не подходим.

– Думаешь, случилось что? – робко поинтересовался я, в душе надеясь, что Тимур, по своему обыкновению, махнет рукой и развеет в прах все мои черные мысли, но капитан мрачно кивнул.

– Случилось. Не могло не случиться. В принципе, если было еще одно нападение, то сообщить в эфир тревогу дежурный был обязан, да и в безопасности он, ни диверсант просто так не пройдет, ни шальная пуля в голову не пролетит.

Остановив транспорт метров за двести от здания, под прикрытием перевернутой фуры, бойцы Горина разбежались по периметру, отстреливая бешеных и готовя выход гражданским, то бишь нам.

– Свет не горит, – сообщил Тимур, оглядывая здание в бинокль, – и движений никаких нет, будто пустое. Выбитые окна уже успели забить, так что ничего не ясно, но подсветка на входе на воротах включается в девять вечера вне зависимости от освещения и погоды, а лампочка не запитана.

– Генератор накрылся? – предложил я следующую спасительную версию.

– У нас генераторов что у дурака фантиков, – напомнил капитан. – На вот, подивись.

Тяжелый армейский бинокль с чертовой уймой кратности перекочевал в мои руки, и, немного отрегулировав его, я начал с пристрастием осматривать наше убежище.

Самое паршивое, что я заметил в первый момент, так это открытые ворота. В наши дни это даже не нарушение караульной службы. Преступление это. В ворота может пробраться мертвяк, заезжие бандиты или другая оказия, способная привести к человеческим жертвам, так что любой засов, любая калитка, выходящая наружу, даже если зона, где она находится, трижды простреливалась, всегда заперта на засов. Наши же ворота были открыты нараспашку.

Пулеметчика в конце гейта тоже не оказалось, а свет в помещениях действительно не горел. Как будто вымерло все разом.

– Бред какой-то, – поморщился я, возвращая бинокль владельцу. – Такое впечатление создается, что база просто брошена. Электричества нет, воротины настежь, движения ноль.

– А я о чем? – Тимур в сердцах хлопнул по бедру ладонью. – Бесовщина. Заметь, трупов вокруг тоже не прибавилось, да и новых повреждений на здании не заметно. Нет, я, конечно, допускаю, что на таком расстоянии, вечером, замыленным взглядом да через оптику немудрено спутать старое пулевое отверстие с новым, но был бы бой, увидели сразу. Я тебе это, голуба, гарантирую.

– Тогда что произошло? – сморщился я.

Дело было дрянь. Ясно как божий день. Нет, скорее, кто-то взял длинное полотнище, два на десять и на белом фоне старательно вывел черной краской «Дело дрянь», а после разместил по периметру кирпичного бастиона.

– Выяснять будем, – вздохнул капитан, не отнимая от глаз бинокль. – Петренко, связь появилась?

– Никак нет, товарищ капитан, – отозвался связист. – Запрос раз в две минуты, эфир молчит.