Книга Шерлок Холмс в Америке, страница 69 – Ларри Миллетт

Может, все дело в темноте, завывании ветра снаружи или в тошнотворном запахе гниющей пшеницы, но я вдруг ощутил почти осязаемый ужас, словно мы покинули мир живых и оказались в странном месте, откуда нам никогда не выбраться. Холмс, который осматривал пассажирский лифт, присоединился ко мне в офисе, где я показал ему план расположения бункеров, и почти в ту же минуту раздался крик Рафферти:

– Бог мой! Она тут! Я нашел ее!

Я испытал радость, но вся она испарилась, когда на лице Холмса промелькнула тревога и он бросился на выручку к другу с криками:

– Подождите, мистер Рафферти, подождите!

Потом я услышал, как ирландец сказал:

– Я освобожу тебя, детка. Не волнуйся, все будет хорошо.

Я повернулся, чтобы бежать за своим товарищем, но, как только он оказался в круге света от фонаря Рафферти, что-то вдруг ухнуло, а потом раздался громкий треск, будто огромная ветка расщепилась на две половины, а еще через секунду мир вокруг меня обрушился.

До сегодняшнего дня я помню этот звук. Это даже не грохот или стук, а какой-то свист, словно нечто всасывало в себя воздух с небес. Затем мне показалось, что по моим ногам течет густая жижа, а над ней поднимаются клубы пыли, от которых у меня запершило в горле и я перестал видеть что бы то ни было. В течение нескольких минут я не мог различить ничего вокруг, но потом пыль стала оседать, и я увидел гигантскую кучу зерна на том месте, где несколько минут назад стояли Холмс и Рафферти. Куча высилась до потолка и растекалась еще футов на двадцать в стороны.

Я быстро понял, что произошло. Судя по звуку, который я слышал, днище бункера над головами моих друзей внезапно лопнуло и обрушило вниз лавину зерна. Поскольку я был на приличном расстоянии, меня эта лавина лишь лизнула. Свет – видимо, из дыры на крыше бункера – чуть отражался от горы пшеницы. В этом мерцании я сумел разглядеть и воронку, через которую при нормальных условиях выгружали зерно из бункера. Однако я не видел никаких следов своих спутникв, и сердце мое сжалось.

– Холмс! Рафферти! – истошно завопил я, но ответа не последовало.

Я бросился к куче и начал разгребать ее голыми руками, но вскоре понял, что это глупое и бесперспективное занятие. Я снова позвал друзей, но опять не получил ответа, зато меня ждало величайшее потрясение в жизни.

– А вы их не найдете, – сказал чей-то голос позади меня; я обернулся и увидел человека, который шел ко мне с пистолетом в руке. – И камень тоже.

Сначала я не понял, что происходит, а потому взмолился:

– Помогите же скорее, а не то они задохнутся!

– Они уже мертвы, – бросил человек, наводя на меня оружие, – и вскоре вы к ним присоединитесь, доктор Уотсон.

И тут я все понял и осознал степень постигшего нас предательства. «Боже, так это были вы!» – думаю, подобный крик вырывается из горла многих жертв, когда в них вонзается нож, или пуля вырывается из дула пистолета, или же яд заставляет их биться в агонии.

– Вы, похоже, удивлены, доктор, – хмыкнул собеседник, подходя поближе и приставляя пистолет к моей голове, а затем доставая кольт из кармана моего пиджака.

После этого злодей сделал шаг назад, бросил мой кольт на кучу зерна и добавил:

– Думаю, даже великий Шерлок Холмс не догадался, а?

– Не льстите себе. Холмс знал куда больше, чем вы думаете. Вам не сбежать.

– Да неужели? И кто же меня остановит? Вы? Сомневаюсь. Холмс? Или ваш приятель Рафферти? Они мертвы, доктор, и вас ждет та же участь. Старые элеваторы таят в себе множество опасностей. Элеватор, пострадавший от урагана, внезапно обрушился; несчастный случай – таким будет вердикт коронера. Уверен.

Я почувствовал, что разговор забавляет моего врага, и решил по возможности тянуть время:

– Так это вы потрудились над бункером, насколько я понимаю? Тяжелая работенка.

– Да, но мне помогали. Тут доску подпилили, тут ослабили, где-то веревочку натянули – и вуаля. А дальше оставалось только дождаться вас. Карта в кармане дурака Ларссона сделала свое дело, как и живая приманка.

– Вы о Муни Вальгрен?

– Верно. Я не имел ничего против девчонки, но эти фотки все разрушили бы, а этого мы не могли допустить. Все прошло бы идеально, если бы не ваша медлительность, доктор. Возможно, мне стоило подождать еще секунду-другую, прежде чем дернуть за веревку. Но ничего. Увидев, что вы живы, я спустился на лифте, понимая, что вы будете увлечены спасательной операцией. Вы так предсказуемы, доктор Уотсон.

– Я бы лучше умер, спасая друзей, чем хладнокровно убивал, как вы! Скажите мне вот что: сколько денег вы получили за все эти убийства? Стоило ли это той крови, которой вы себя замарали?

Мой собеседник засмеялся неприятным холодным смехом:

– Снова вы лезете с глупыми нравоучениями. Вас не волнуют деньги, поскольку они у вас всегда были. А у меня не было. Те двадцать тысяч долларов, кто я выручу за камень, я положу в карман и покину это захолустье. Если бы вы с Холмсом и этим вашим проклятым ирландцем не совали свои носы в мое дело, то крови было бы куда меньше, заверяю вас. Но обратно ничего не воротишь, это не под силу ни мне, ни вам…

– Думаю, вы правы. Но неужели вы всерьез думаете, что ваша любовница миссис Комсток с радостью поделится с вами деньгами? Если так, что вы величайший глупец на всем белом свете.

– Умно, – бросил мой противник с долей сарказма. – Посеять сомнение в моей душе. Но это не сработает, доктор. Кстати, разве полагается джентльмену так говорить о даме?

– А я не считаю вас джентльменом.

– Боже! Боюсь, мне придется как-то жить с этим пятном. А вот вам жить не придется. Мы и так уже заболтались, доктор. Пора за работу. Я хочу, чтобы вы повернулись, медленно и с поднятыми руками.

– Не дождетесь, – сказал я, понимая, что, если выполню его указания, меня тут же ждет смерть.

Я понимал и то, что стрелять в меня он не собирается, поскольку пулю в затылке будет трудновато списать на несчастный случай.

– А вы умнее, чем я думал. Соображаете, в чем проблема. Но я вас все равно убью, так или иначе. Если вы повернетесь, то смерть будет быстрой, в противном случае конец окажется мучительным и долгим. Итак, что вы выбираете?

Как и большинство людей, я временами задумывался, какими будут мои последние мгновения на этом свете. Теперь я осознал, что достиг той самой точки, и удивился, какую легкость испытываю перед лицом смерти. Странное признание для человека, который – исключая разве что минуты слабости – никогда не ждал с трепетом финала. Прежде всего у меня мелькнула мысль, что я прожил хорошую и полезную, пусть и не идеальную жизнь. Мне посчастливилось провести много лет в компании Шерлока Холмса. Чего еще желать? Хотя наша дружба с Рафферти длилась куда меньше, но и тут мне повезло. Сожалел я лишь о Муни Вальгрен, которая заслуживала жизни куда лучше и длиннее, чем ей было даровано.