Книга Между ангелом и бесом, страница 58 – Ирина Боброва

— А кто еще, как не девица?

— А не знаю. — Отшельник грустно усмехнулся и посмотрел по сторонам. — Мы в чужом мире, дружок, а значит, твоя нареченная здесь может оказаться кем угодно. О, вспомнил! После того как я выстрелил, кстати, тоже под руку крикнули, так вот, после этого не пришлось жениться на Гризелле. Ее и искать долго не пришлось — метрах в двадцати приземлилась. Точнее — потерпела крушение.

— Как «боинг», — засмеялся черт.

— Ага, боинг тоже был знатный, — кивнул отшельник. — Она такую потасовку устроила — досталось и мне, и папе, и дедушке, и тому, кто под руку крикнул.

— Ничего себе я влип. — Самсон понурил голову и с тоской взглянул туда, куда полетела стрела.

— Вот тебе и ничего. — Отшельник сочувственно похлопал парня по плечу. — Я до сих пор не моту понять, какая нелегкая сто лет назад меня в ту кладовку занесла, где этот лук со стрелами пылился. Судьба, наверное…

— Эх! — Вор в сердцах сплюнул и отвесил ангелу оплеуху.

— За что? — возмутился тот.

— За мой будущий неудачный брак, — ответил Самсон, подобрал вещички и быстрым шагом направился в сторону, противоположную той, где его эта самая судьба ждала.

— Тебе не туда, — начал было Аминат, но, видя, что остальные направились следом, махнул рукой и пристроился в хвосте отряда. — Молодые, непослушные, все по-своему делаете, а от судьбы, знаете, не убежишь!

— От судьбы, может, и нет, а вот от женитьбы я убегу. — Рыжий бесшабашно рассмеялся.

На душе у всех как-то сразу стало легче, смех снял напряжение.

Компания подошла к изуродованному недавней бурей лесу. Вековые деревья были изломаны, словно тонкие прутки. Их разлапистые корни торчали из земли, норовя схватить путников. Колючие кусты цеплялись за одежду, а где-то в глубине что-то стучало и хлопало.

Чех дальше они шли, тем мрачнее становился лес. Снова наполз туман, разостлался, ковром поверх травы и скрыл неприметную тропинку, но отшельник, обогнав всех, уверенно шагал вперед, будто знал здесь каждый кустик. Казалось, он уроженец этих мест — так уверенно уклонялся старик от колючих кустов и обходил вывороченные из земли корневища деревьев.

Остальные старались ступать по его следам. Только Бенедикт норовил сойти с тропинки и посмотреть, что там такое стучит и шлепает, но бдительный черт сразу же возвращал его в строй.

К обеду вышли на небольшую полянку со странным пнем а центре.

— Ух ты, какой красавец! — в восторге воскликнул ангел и ринулся понюхать сиреневый цветок, напоминавший но форме собачью головку. Цветок покачивался на длинном стебле и источал дурманящий аромат.

— Стой, дурень! — воскликнул отшельник и успел схватить Бенедикта за шиворот до того, как тот ткнулся носом в распахнутый щеточный зев. — Ты что, это же собачья радость! У тебя есть запасной нос или тебе этот надоел? Откусит же!

— Странное название, — промямлил побледневший Бенедикт.

— Ничего странного, потому как наипервейшая собачья радость состоит в том, чтобы укусить любопытного зеваку за пятку. А если этот болван нос подставит, то любой пес от умиления описается. Я как-то в этот цветочек посохом ткнул, так поганец до самых пальцев деревяшку отжевал. А дерево-то не простое было, из заморского железного дуба точил. А ты нюхать собрался!

— А он все нюхает, — хохотнул Самсон, присаживаясь на пень, — он и носки твои в башне понюхал.

— Да ну вас! — Ангел махнул рукой и прислушался — чудилось: в лесу по-прежнему что-то шлепало. — Слышите?

— Слышим, уже давно слышим, — ответил Гуча. — Кстати, Аминат, ты откуда про цветок знаешь, если ни разу в этом мире не был? Ведь задвижку еще твой дед ставил, значит, ты не мог в детстве бегать по этому лесочку и птичек из рогатки подстреливать. Правильно?

— Правильно, не был, но очень это местечко напоминает Забытые земли, что за Последним Приютом начинаются.

— Точно, — обрадовался рыжий вор. — А я-то все думаю, почему все такое знакомое! Правда, я далеко не заходил, так, с краешку, но… похоже. Очень похоже, только вот этого шлёпанья не наблюдалось. Странные звуки, прямо мороз по коже.

Самсон передернул плечами, достал лук и нащупал в кармане еще одну стрелу. Гуча на всякий случай вытащил кинжал. Волшебное оружие, предчувствуя опасность, зазвенело и превратилось в сверкающий меч. Отшельник перехватил посох и задвинул ангела себе за спину.

Мужчины приготовились грудью встретить и непонятную опасность. Так, на изготовку, простояли они полчаса, потом еще полчаса. Шлепанье не смолкало.

— Они засаду устроили, — прошептал Бенедикт, выглядывая из-за спины отшельника.

— Окружают, — предположил черт.

— Все, не могу больше! Кто бы там ни прятался в кусте он выйдет, и мы ему покажем, что такое на стоящие мужчины! Эй, ты! А ну, выходи!

— Самсон, не нервничай. — Гуча убрал клинок и прислушался — шлепанье стихло, но теперь кто-то тяжело дышал за кустами, окружающими полянку.

— Да я совсем спокоен, — огрызнулся вор, — я как то дерево спокоен! Вы как хотите, а я посмотрю, кто там в кустах сидит!

Рыжий натянул тетиву, чтобы в случае чего пустить стрелу в неведомого агрессора, подкрался к кустарнику и осторожно раздвинул колючие ветки. Трое на полянке затаили дыхание, ожидая, что сейчас выскочит что-нибудь страшно нереальнее, как весь этот мир.

Но ничего не произошло. Вор аккуратно отпустил ветки и, пятясь отошел к друзьям.

— Ну, что там? — спросил черт, с беспокойством вглядываясь и побелевшее лицо друга.

— Ммммм… — промычал Самсон, указывая трясущимся пальцем на шевелящийся кустарник.

— Да, ситуация интересная. — Гуча снова взглянул на Самсона и сам направился к краю поляны.

Так же медленно, как перед этим бывший наследник, он подкрался к зарослям, с опаской раздвинул, посмотрел и, так же пятясь, отошел к затаившим дыхание спутникам.

— Ну что? — спросил его Бенедикт дрожащим от любопытства голосом.

— Ничего, — ответил черт и рассмеялся. — Ничего страшного! Даже напротив, приятная неожиданность!

— Интересно, а почему тогда Самсонушка свое, то есть мое, в смысле, украденное у меня оружие жует? — спросил Аминат и попытался отобрать у бывшего наследника дедушкин лук. Рыжий таки успел перекусить тетиву. — Вот вредитель, прямо термит какой-то! — возмутился старик, разглядывая испорченную вещь.

— А Самсонушка проклинает тот день, когда он воровать научился. И еще день, когда эта игрушка ему в руки попала, — рассмеялся черт. Он с удовольствием наблюдал, как Рыжий согнул стрелу подковой, потом свернул ее в спираль, потом смял в бесформенный комок. — А еще он обещает, что никогда больше воровать не будет.

Самсон проигнорировал подначку и продолжал мять кусок благородного металла.