Онлайн книга «Имперский колдун»
|
– Нет. Им ничего не надо. Деньги не в ходу – наше племя не торгует с людьми. Предложить что-то ценное мы не можем. Можем только просить. – Мать? Мать тоже придерживается Запрета? Остальные соплеменники? – Кто-то истово соблюдает Запрет, как мой отец, кто-то давно уже против, считает, что нужно налаживать контакт с людьми молодой расы. Но они молчат. Всем уже все равно. Наша раса стара и умирает – я тебе уже об этом говорила. Почти не рождается детей, и тех, кто умирает от старости или погибает от несчастных случаев, заместить некому. За последние триста лет родилась только я. И то потому, что поговаривали – в моей матери частичка крови молодой расы. – Да что же это такое?! Они себя уморить решили?! И демон с ними! А почему людей убивают?! Злые, злые! – Даран вскочил с места и забегал по кухне. – Я-то думал, ваши добрые, а они злые! Не лучше наших! Гады! Она умрет! Устамочка умрет! Она такая добрая, такая хорошая, а ваши все злые! Ненавижу! Даран плюхнулся на скамью и зарыдал, опершись на стол и закрыв лицо руками. Его плечи тряслись, и Илар почувствовал, как у него защипало в глазах. Устама давно стала членом семьи, а ее добрый, незлобивый нрав, самоотверженность вызывали только любовь и уважение. – Итак… – Илар откашлялся и продолжил слегка хриплым от волнения голосом: – Что мы имеем? Нам, чтобы вылечить Устаму, нужно попасть в лес, к древней расе. Но мы не можем туда попасть, потому что нас убьют. Или не отпустят… кстати, а вот этот вопрос интересен: а что делают в лесу те, кого не отпустили? Не представляю, как они там живут. Их-то куда девают? – Они становятся рабами. Счастливыми рабами, – тихо прошептала Анара, бледнея как полотно. – Потому я и ненавижу рабство. Ненавижу! Я видела, как человек теряет волю, становится счастливым идиотом, умеющим только работать. Слуги. Воины. Что прикажут, то они и сделают. Со счастливой улыбкой на лице. Они рады служить господам и сделают все, что им прикажут. Их мозги будто отмыли дочиста и вложили другую личность, радостно исполняющую прихоти хозяина. И наш народ считает это благодеянием! Позор! – И они не бегут? Как так? – с интересом спросил Биргаз. – Я же говорю – им внушили, что они счастливы, что им ничего не нужно. И еще – они не могут «делать» детей… об этом тоже позаботились. Живые счастливые идиоты, которые служат своим добрым хозяевам. – Гадость какая! – поморщился Илар. – Как так можно? Счастливые кастраты! Как можно ТАК поступать? Ведь у вас народ лекарей, народ, владеющий древними знаниями! Как может быть ТАКОЕ! Легана, ты что-то слышала об этом? – Доходили слухи, но… я не верила… вначале… а это все правда. Но то, о чем рассказала Ана, – ужасно. Я до конца не знала всей меры падения древней расы, они скрытны и не общаются с молодой расой, как они нас называют. И нужно крепко подумать, надо ли идти к этому племени. – Как не надо?! – яростно завопил Даран. – Как это не надо?! Что ты говоришь?! Она умрет! Устамочка умрет! Как вы можете так спокойно говорить, зная, что она сейчас умирает? – Даран… – Биргаз выложил на стол крупные, мосластые кисти рук, покрытые шрамами, и сжал их в кулаки. – Понимаешь, какая штука… ну вот представь – отряд, окруженный врагом. Он может уйти, но у него есть раненый, который задерживает движение, и, если он задержит, умрут все. Все, кто там есть. Погибнет один человек – или все. Понимаешь? – Не понимаю! И не хочу понимать! А ты, Биргаз, гад! И я не хочу с тобой дружить! И все вы, если так думаете, – гады! Я сам куплю лошадь и повезу Устаму в лес! И мне плевать, что со мной будет, мать вашу! Вы …! Я на вас …! Даран вскочил, выбежал из дома, хлопнула дверь, и в кухне настала гробовая тишина. Никто не решался первый ее нарушить, все сидели молча минут пять, не говоря ни слова, и каждый думал о своем. Потом взяла слово Анара: – Я одна пойду. Загрузите мне Устаму, буду идти день и ночь. Тетя Легана, дашь мне исагра, иначе я не выдержу. Упрошу маму помочь, ее вылечат – если успею дойти, конечно. Если буду быстро идти – за неделю, чуть меньше, дойду. – А что будет с тобой? После того, как ты вернешься, – преступницей? Биргаз, как воин, прав, иногда приходится пожертвовать ранеными, чтобы уйти всему племени, – тяжело проговорила Легана. – Ты хочешь пожертвовать собой ради Устамы, которую ты знаешь всего несколько месяцев. Стоит это такой жертвы? – Стоит! – убежденно кивнула Анара. – Мой народ превратился в бесчувственных… в бесчувственные растения, доживающие свой срок. Я не хочу быть такой! И прав Даран – мы станем гадами, если не поможем человеку, который встал на нашу защиту, не думая о себе, ничего не прося в ответ, кроме любви! Не помочь – подло. Но… я хочу сделать так, чтобы ущерба нам было как можно меньше. Потому пойду одна. Правда, с Быстриком – если он согласится. – Ты так и не сказала – чем тебе грозит возвращение к своим? – спросил Илар, не поднимая глаз от полированного дерева столешницы. – Тебя убьют? Сделают рабыней? – Нет. Не думаю, – пожала плечами Анара. – Скорее всего они меня выжгут. – Ох! – вскрикнула Легана. – Нет, девочка, не надо! Не ходи! – Что значит – выжгут? – спросил Биргаз. – Огнем? Сожгут, что ли? – Нет, – покачала головой Легана. – Это значит, что они лишат ее магии. Лишат возможности разговаривать с растениями, животными, лишат возможности колдовать. – Ну и что? – удивленно поднял брови охранник. – Вот я никогда и не умел, и ничего, живу! Наверное, неприятно, да. Но ведь не смертельно! – Глупец! – зло поджала губы шаманка. – Это почти смертельно! Это все равно как тебе отрезать руки и ноги, чтобы ты только смотрел, как другие умеют делать то, что ты не умеешь! Когда меня лишили магии, я едва не умерла! Но мне было уже много, много сотен лет, а ей всего семнадцать! Она не переживет! – Подождите. А что будет с Устамой? Ну, когда ее вылечат? – продолжил Биргаз. – Она станет рабыней? Счастливой и не понимающей, что она рабыня? – Ну что же… – пожала плечами шаманка. – Многие в этом мире живут, по сути будучи рабами, и не знают, что они рабы. Счастливые, довольные своей жизнью. Так разве она много потеряет? – Лучше умереть, – скривился воин. – Тебе-то какое дело? Твое дело махать железкой, а лезть в чужие дела… – Легана бросила на охранника такой неприязненный взгляд, что Илар удивился: – Легана, что тебе сделал Биргаз? Он хороший человек, он всегда помогал нам с Дараном и сегодня помог! Не надо так… – Такие, как он, убивали короко! Что, скажешь, не участвовал в прошлой войне? – прищурилась Легана. – Ведь участвовал, сознайся! – Участвовал, – холодно ответил Биргаз. – И что? Я был молодым, новобранцем, меня отправили на усмирение короко вместе со всеми моими сослуживцами. Из нас остался в живых один из десяти. И что? Я же не бросаюсь на первого попавшегося короко и не пытаюсь убить! – Попробовал бы ты, – выдавила-прошипела Легана. – Ты убивал моих соплеменников! |