Книга Великолепная пара, страница 37 – Нина Харрингтон

Лотти думала, что она не спала на нервной почве, переживая за сегодняшнее событие. И это была правда. Но не по этой причине она ворочалась до тех пор, пока одеяло не скатилось на пол, а простыня не сбилась вокруг нее, образовав кокон.

Шон – все, о чем она могла думать. Каждый раз закрывая глаза, она могла думать только о нем.

Как он выглядел, каким был на ощупь… Его вкус, запах… Шон.

Чем больше она думала о том, что он сказал ей – вновь и вновь проигрывая их разговор в голове, – тем лучше понимала, что он был прав, когда ушел и завершил то, что между ними было.

Шон отпустил ее, вместо того чтобы продлевать страдания и мучительные ожидания. Он поступил благородно, отказавшись от нее, чтобы она могла найти человека, который поставит ее на первое место. А в списке его приоритетов она всегда будет занимать вторую строчку.

Она действительно заслуживала лучшего. Она была достойна того, чтобы кто-то был рядом с ней, когда ей это необходимо. Как сегодня.

Ее родители всегда ставили работу превыше всего. Не потому, что намеренно хотели причинить боль дочери. Вовсе нет. Они любили то, что делали, и много раз объясняли Ди, что хотели быть счастливыми, чтобы поделиться этим счастьем с ней.

Но смириться с этим все равно было нелегко.

Как бы ей хотелось, чтобы Шон был рядом с ней именно сегодня. Чтобы разделить с ним волнение и успех. Чтобы поделиться своей радостью с мужчиной, которого она полюбила, с которым хотела быть вместе.

Все это казалось таким новым и обескураживающим, что сбивало с толку. О, у Ди было огромное количество подростковых влюбленностей. И разбитых сердец. Но то, что она чувствовала этим утром, было нечто совсем иное.

Словно она отведала что-то настолько замечательное, что ей было страшно при мысли, что такой вкус больше уже не повторится.

Ди выпрямилась и посмотрела на фотографию своих улыбающихся родителей и на причудливый, но, несомненно, вкуснейший торт Лотти и рассмеялась.

Даже на фоне повседневного хаоса, из которого состоял ее безумный мир, влюбиться в одного из наследников гостиничной династии Бересфорд было настоящим сумасшествием.

Она взяла вилку, отломила ею небольшой кусочек торта и отправила себе в рот, смакуя самые разнообразные вкусы.

– О, ты пробовала торт. Храбрая девочка. Давай брось им в меня.

Лотти вошла в спальню с подносом, присела на край кровати, с волнением ожидая честного приговора.

Ди подняла брови и облизала губы.

– Ты добавила в крем молотый черный перец, чтобы уравновесить вкус розовой воды. И я чувствую цедру апельсина, гвоздику и кардамон в бисквите, пропитанном чаем.

– Абсолютно точно. Я знала, что ты их распробуешь. Ну? «Леди Грей» или зеленый чай?

Ди взяла поднос из рук Лотти.

– Зеленый. Но особый. Этот подходит. Просто изумительно. Поздравляю, мисс Роузмаунт. Вам только что удалось создать один из самых сложных тортов, сочетающихся с чаем, какие мне когда-либо приходилось пробовать. Пожалуйста, примите эту медаль ручной работы.

– Это не медаль. Это бейдж участника фестиваля чая.

– Ну, ты ведь не думаешь, что я в одиночку рискну встретиться лицом к лицу с прожорливой толпой? И в конце концов, мы не можем пить чай без торта! Глупышка.

Потом улыбка исчезла с лица Ди, и она потянулась и взяла Лотти за руку.

– Ты можешь пойти со мной? Всего на пару часов. Пожалуйста? Глория и банда присмотрят за чайной. Я просто… сегодня мне нужно, чтобы со мной был друг. Оказывается, что быть чайным магнатом не так уж весело, если тебе не с кем поделиться радостью и волнением. Я этого не ожидала. Совсем не ожидала.

Шон полез в карман, достал мобильный телефон и дрожащими пальцами набрал номер.

Он не спал почти всю ночь, разговаривал с Робом, который в Чикаго отбивался от инспекторов здравоохранения, и со своим отцом, который боролся со сном после того, как два часа бродил взад и вперед, обдумывая бизнес-планы гостиничной сети и карьеру Шона. И его жизнь.

Пожалуйста, будь там.

Пожалуйста, возьми трубку.

Пожалуйста, не выбрасывай телефон из окна, когда увидишь, кто звонит.

Пожалуйста, ответь на этот звонок.

Единственный голос в мире, который он так хотел услышать, прошептал:

– Алло?

– Ди. Это Шон. Я стою перед чайной, но я войду, только если ты этого хочешь. Пожалуйста, скажи «да».

Секунда ожидания показалась ему целой вечностью.

– Шон? Как это ты стоишь перед чайной? Я думала, ты должен быть сейчас в Чикаго.

– Это длинная история, но я хотел бы рассказать ее лично, а не стоя на тротуаре на рассвете.

– Хорошо. Да, Лотти тебе откроет.

Шону потребовалось три секунды, чтобы быстро помахать рукой пораженной Лотти, а затем взлететь вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, – и вот он уже стоял, отдуваясь и тяжело дыша, перед спальней Ди.

Он потянулся было к дверной ручке и тут же отдернул руку.

С закрытыми глазами он сделал глубокий вдох, его голова вдруг закружилась от сомнения, и кровь застучала в жилах.

Что он здесь делает? Что, если она скажет «спасибо, но нет»? Это было сумасшествие.

Он любил эту женщину и был готов отпустить ее, потому что боялся изменить жизнь? Безумие.

На этот раз он рискнет их будущим счастьем и доверится своему сердцу, а не голове.

А что, если она скажет «да»? Она может подписаться на жизнь, где он будет в разъездах или в другом отеле большую часть года. Это справедливо?

Да. Потому что он был полон решимости показать Ди, что в состоянии ответить ей той же любовью, какую она испытывала к нему.

И он должен был сделать это сейчас. Или никогда. Возможно, именно поэтому он чувствовал себя таким незащищенным. Уязвимым.

Шон выпрямился и приготовился постучать, как в ту же секунду в спальне послышалось какое-то движение, ручка повернулась, и дверь приоткрылась сначала на дюйм, потом шире… и на пороге появилась Ди.

Их взгляды встретились – она так пристально смотрела на него, что Шону казалось, что в помещении недостаточно кислорода.

Потом она улыбнулась, и он в полную силу насладился этим красивым лицом. Ни одна камера в мире не смогла бы поймать выражение лица Ди в этот момент.

– Привет, – прошептала она. – Что-то случилось и ты вернулся? У тебя все в порядке? – В ее голосе было столько любви и заботы, что все сомнения Шона улетучились.

Он протянул руку и погладил Ди по щеке, не отрывая глаз от ее лица.

– Я не переставал думать о том, что ты сказала. И ты была права. Улететь вчера вечером было моим решением. И я изменил его.