Онлайн книга «Семейное дело»
|
– Да. – Свёкла поник. – Да, товарищ Бруджа, хотел. И вздрогнул. И Пётр вздрогнул. И несколько секунд буравил взглядом опустившего голову чела. А тот неумело шептал молитву, ожидая выстрела или обещанную расстрельную команду. – Как ты меня назвал? – Я… – Это всё нервы. Страх. Ужас. Ошалевший Свекаев ляпнул и только потом понял, что сказал. – Я… – Как ты меня назвал? – очень тихо повторил немец. – Обознался, – всхлипнул Свёкла, складывая руки в умоляющем жесте. – Обознался. Было раньше… Был… Человек один… Раньше… Из его глаз градом полились слёзы. – Брат мой двоюродный тут в ЧК служил, – усмехнулся Бруджа. – И ты, я так понял, тоже? – Нет, – всхлипнул кладоискатель. – Просто видел вас… Запомнил… Фашист побарабанил пальцами по столу, а затем бросил – не спросил, а утвердил – фразу: – Был здесь той ночью. Очереди «Льюиса» с чердака, холод, роющиеся в шкафах и комодах солдаты и умирающая женщина, сумевшая обмануть его, растерянного и жаждущего мести. Потерявшего голову. – Был, – признался чел. – Рассказывай. – Вампир отошёл к окну и уставился в непроглядную ночную тьму. – Как на духу рассказывай. – Это случилось на рассвете. – Свёкла шмыгнул носом. – Я в парке был, смотрю – девка из земли вылазит… – Прямо из земли? – Люк там был скрытый, лаз. – Продолжай. – Я… я крикнуть не успел, не предупредил, а она к озеру побежала… – Прямо на Хлюсписа. Он там стоял в оцеплении… – Может быть… – Пауза. – Солдаты девку заметили, схватили… Свёкла сбился. – Я знаю, что они её насиловали, – ровно произнёс Пётр. – Но Хлюспис клялся, что бросил девку на берегу. Живой. И ещё клялся, что сама уйти она не могла. – Пауза. – Но она была жива. Так сказал Арвидась Хлюспис. Клялся, рассказывал, молил о пощаде, но ярость Бруджи была столь велика, что в озёрском ЧОНе стало одним Хлюсписом меньше. – Я её унёс, – дрожащим голосом произнёс Свекаев. Ему было страшно, невероятно страшно признаваться, но он понимал, что стоящий к нему спиной штандартенфюрер всё уже понял, и теперь его, свекаевская, жизнь зависит от проявленной искренности. – Она ведь не только была избита, она больная была. Уже когда из земли вылезала – шаталась. – Зачем ты её унёс? – спросил вампир. Он действительно не понимал. – Мать моя Лане нянькой была сызмальства, – ответил Свёкла. – Я Лану знал… Вот и унёс. Пожалел. – К матери унёс? – Да. Она рядом жила. – А потом? – угрюмо осведомился Бруджа. – Потом всё. – Врёшь! Я допрашивал всех, кто стоял в оцеплении! – рявкнул вампир. А испуганный Свекаев сделал вид, что не заметил оговорки. – Я тебя не помню! – Так я и не служил, – растерялся чел. – Я смотреть пришёл. Там ещё с полуночи шум был… Драка какая-то… Я пришёл, и… – И всё испортил, – рыкнул Пётр. – Что? – Ничего! – Вампир взмахнул кулаком, но и только – выместил злость в резком движении. – Куда девка потом делась? – Мама её к тётке отвезла, под Питер, на какую-то финскую мызу. – Мама или ты? – Мама, – вздохнул Свёкла. – Она ведь у тебя жива, не так ли? – Бруджа глянул челу в глаза. Мягко глянул, не как охотник, однако пища поняла, насколько беспощадное существо стоит перед ней, догадалась, почему Пётр спросил о матери, и кивнула: – Мама отвезла Лану в старую мызу, что в лесах меж Териоки и Койвисто. Там старуха жила отшельницей, Дементия, тётка графини Юлии. – Откуда знаешь? – Слышал, как Лана маме шептала. Утром они и собрались. – Пауза. – Лана кровью харкала. – Почему мать повезла, а не ты? – У меня уже повестка лежала. Мобилизовали. «Ладно, мызу я отыщу. Главное, что есть направление…» – А ты, значит, знаешь, где подземный ход, – протянул Бруджа. – Да. – Теперь Свекаев поник окончательно. – Знаю. – Ну хоть какой-то от тебя прок. – Фразу Бруджа сумел произнести небрежно, будто и сам всё знал, только виду не показывал, однако пальцы у вампира задрожали. – И ты решил, что тайник где-то в нём? – А где ещё? – удивился Никита. – Я нашёл подземный ход, – веско произнёс фашист. – Но в нём ничего не было. – Маленький? Который за флигель ведёт? – Да. – Так в том я ещё ребёнком игрался, – сообщил опешившему вампиру чел. – Я ведь про другой рассказываю, который почти к озеру. – Вот оно что! – Бруджа задумался. Долго, почти две минуты, в комнате царила тишина, после чего Свёкла осторожно осведомился: – Меня расстреляют? – Надо бы, – поморщился Пётр. – Но господин штандартенфюрер! – завыл неудавшийся кладоискатель. – Я ведь как на духу! – Заткнись. – Как родному. – Заткнись. – Верой и правдой… – Завтра ночью покажешь, где ход, – ровно произнёс вампир, брезгливо разглядывая чела. – Если найдём – я сохраню тебе жизнь. И награжу. * * * – Невероятно. – Бессмысленно. – Глупо. – Да что же это делается? – Да уж, бардак… – Бардак?! Пихоцкий, ты серьёзно? Ты это называешь бардаком? – Несколько секунд Анисим таращился на секретаря так, словно тот сморозил самую большую глупость, какую младший Чикильдеев слышал в жизни, и с напором спросил: – Как это могло произойти? Пихоцкий развёл руками, демонстрируя, что они у него чистые, а мыслей нет никаких, и жалобно посмотрел на Кумарского-Небалуева, который с пристальным интересом разглядывал учинённое безобразие. – Я приказа на эти действия не давал, – снял с себя ответственность архитектор. – Если же вам интересно моё мнение, то я удивлён. |