Онлайн книга «Бомба для Аль-Каиды»
– Приношу вам свои глубокие соболезнования, но порадовать пока нечем. Мало фактов. – Я пришел не торопить вас со следствием, а помочь. – И Снегирь рассказал следователю о похищении Гали и о требовании бандитов предоставить материалы журналистского расследования Клименко в качестве платы за освобождение похищенной. – Очень интересно, но у меня нет оснований открывать дело о похищении молодой женщины. Заявления родных ко мне не поступало. – Сейчас поступит. Сотрудник ФСБ только что взял у матери девушки это заявление и с минуты на минуту будет здесь. Но дело не в этом. Я знаю, где похитители держат девушку. – Что-то вы все знаете… Даже страшновато как-то становится. – Усмехнулся следователь. – Вам меня бояться не надо, – успокоил сыщика Снегирь: – Загвоздка в том, что при освобождении придется применять силу. Мои друзья на это способны, но не хотелось бы нарушать закон. В данном случае я выступаю в качестве частного лица и было бы правильнее, чтобы Галю освободили ваши люди. – Получим заявление, будем работать. Давайте решать проблемы по ходу их поступления. – Согласен. Но пока заявления нет, я вам немного расскажу об убийцах Игоря Клименко. – Вы и их знаете? – К сожалению, лично их – нет. Но кое-что о них знаю. Водителя, который привез убийц к дому Клименко, я задержал. И двух его друзей тоже. Скоро вы их получите и сможете допросить. Хотя запись признаний всей троицы я сделал. Вот их документы и пленки. – Снегирь открыл портфель и выложил на стол водительское удостоверение на имя Анатолия Кудряшова, паспорта его сообщников и три кассеты от диктофона: – Кудряшов участвовал в похищении Гали. Он же в день преступления, около трех часов дня, отвез убийц в аэропорт Внуково. Двое других к этому отношения не имеют. Я уверен, что преступники сели на самолет рейсом Москва – Киев. Самолет вылетел в шестнадцать десять по Москве. Вам нетрудно проверить список пассажиров. Если вы мне его покажете, я попробую среди них отыскать убийц Клименко. Дело в том, что я киевлянин и гражданин Украины. Мне на месте проверить каждого из пассажиров труда не составит. – Я не имею права делиться с частными лицами результатами расследования. Снегирь радостно согласился: – Я это прекрасно понимаю! – Но тут же добавил: – Надеюсь, что смогу через своих друзей добиться для вас такого права. – И выждал паузу: – В качестве исключения, конечно. – Вы работаете в системе органов Украины? – Нет, я бизнесмен. С органами сталкивался только в молодости, но вспоминать об этом мне сейчас не хочется… – Не смею настаивать. – Многозначительно произнес Трутеев. Наглый и самоуверенный хохол начинал ему нравиться. Снегирь сразу или нравился людям, или вызывал жгучую ненависть. Поскольку всякая бездарность ненавидит талант, его ненавидели чаще всего люди бездарные. Следователь прокуратуры к их числу не относился. – Чтобы не терять времени, я, с вашего разрешения, послушаю записи. – Другой бы возражал. – Улыбнулся Снегирь и сам выбрал для следователя кассету с показаниями шофера. Трутеев вставил пленку в гнездо и надел наушники. Слушал очень внимательно. Не снимая наушников, достал из стола папку с делом об убийстве Игоря Клименко и что-то вписал в нее. Сняв наушники, спросил: – Вы его били? – Немного припугнули. Мне некогда выдерживать этих подонков. – У меня такой возможности нет, – вздохнул следователь прокуратуры. И Снегирь понял, что в глубине души Трутеев об этом сожалеет. Обсудить тему детальнее они не успели. В дверь постучали, и в кабинет вошел сотрудник ФСБ. – Я должен передать это в руки майора Трутеева. – Сказал он, выдерживая в руках конверт. – Майор Трутеев это я, – ответил следователь и, получив конверт, расписался в тетради. Прочитав заявление, он вызвал по телефону дежурный отряд ОМОНА. – Я поеду с ними, но вас взять, к сожалению, не смогу. Тут уж извините… – Я и не надеялся. – Улыбнулся Снегирь и пожал следователю руку: – Приятно было познакомиться. – Мне тоже. – Ответил Трутеев, и на этот раз выражение его лица словам не противоречило. Киев. Улица Подол. Квартира Юлии Владимировны Тимошенко. 17 ноября 2010 года. Стрелки часов давно перевалили за одиннадцать, когда гости, наконец, разошлись, и внука удалось уложить спать. Дочка с мужем, чтобы не тащить мальчика ночью домой, остались у нее. В квартире комната дочери имелась, и молодая семья устраивалась в ней на отдых. В доме сделалось тихо, и только работница Дуся, как не старалась соблюдать тишину, все же позвякивала ложками и чашками на кухне. Тимошенко предлагала ей уйти домой и заняться уборкой завтра, но Дуся, зная, что хозяйка терпеть не может грязной посуды, осталась. Юлия Владимировна сидела в кабинете и проглядывала по Интернету вечерние новости. Впрямую о наличии у Диг Хана атомной бомбы ни одно из телеграфных агентств Америки или Евросоюза не упоминало. Но Тимошенко острым глазом опытного политика обнаружила несколько намеков. И как ни странно, эти намеки делала мусульманская пресса. Турецкое телеграфное агентство, находящиеся под контролем Аль-Каиды, откровенно сообщало миру, что после завершения праздников правоверных, враг содрогнется от мощи новых ударов воинов Аллаха. Европейская служба новостей уделяла больше внимания своим внутренним проблемам. И это было понятно. Несмотря на продолжающийся праздник в стане неприятеля, в столицах европейских городов продолжались взрывы и гибли сотни людей. Мир еще не успел пережить шок от гибели сокровищ искусства и культуры, а уже падали в реки мосты, с рельсов сходили поезда, в небе подвергались нападению пассажирские самолеты. Любопытную статью опубликовала английская «Таймс». Обозреватель газеты гипотетически предположил, как себя поведет Аль-Каида, будь у нее в наличии ядерное оружие. По его мнению, первый удар они обрушат не на Европу или Америку, а на те мусульманские государства, которые не поддерживают террористов. Юлия Владимировна сразу подумала об Азербайджане. Обозреватель явно знал больше, чем выдавал на бумаге. Она хотела дочитать статью до конца, что бы разобраться в подтексте хитроумного журналиста, но поморщилась от звяканья на кухне. Дуся продолжала мыть посуду, и Тимошенко не выдержала. Вышла к домработнице, надела передник и встала рядом: – Давай я тебе помогу. Вместе мы быстрее управимся. – Что вы, Юлия Владимировна!? Вам надо отдыхать. Вы же с раннего утра работаете над государственными делами. – Работаю. Но иногда помыть посуду куда приятнее, чем спорить с парламентом. Дуся хотела что-нибудь ответить, но не знала что. С парламентом ей спорить не приходилось. Самую большую умственную перегрузку она испытывала в конце каждого месяца, раскладывая счета. Плата за воду, тепло и электричество росла слишком быстро. Тимошенко ей платила вполне прилично, но все равно приходилось экономить. Дуся решила промолчать. Хозяйка управлялась с посудой куда быстрее, чем она сама. Юлия Владимировна с юности завела для себя правило все делать хорошо, и работа по дому не являлась исключением. |