Книга Туннель в небе, страница 33 – Роберт Хайнлайн

— И на этот раз с заряженным! — добавила Каролина. — Слушай, Родди, доверь это дело мне, а? Пожалуйста.

— Помолчи, Кэрол. Рой и ты, Грант, выведите их из лагеря.

По дороге группа изгнанников, конвоиров и просто любопытных столкнулась с Джимми Трокстоном. Тот остановился, удивленно их разглядывая, и спросил:

— Это что за процессия? Род… Что у тебя на спине? Опять расчесал?

Несколько человек сразу принялись наперебой рассказывать ему, в чем дело. Наконец он уловил суть происшедшего и расстроенно покачал головой.

— А я там, как дурак, ищу камни покрасивее для нашей садовой ограды! Ну почему каждый раз, когда люди собираются веселиться, забывают позвать меня? Дискриминация!

— Перестань, Джим. Ничего веселого тут нет.

— Вот я и говорю: дискриминация.

На все происшедшее ушло больше часа, но в конце концов Род распределил поручения, и работа над стеной началась. Вопреки врачебным рекомендациям Боба Бакстера сам он тоже пытался таскать камни, но обнаружил, что это ему не под силу: рана болела при каждом движении, и, кроме того, после всего случившегося его немного лихорадило.

Во время полуденного перерыва Рода отыскал Грант Каупер.

— Капитан? Мне нужно с тобой поговорить. Наедине.

Род отошел с ним в сторону.

— Что ты задумал?

— М-м-м… Род, я думаю, ты понимаешь, что сегодня утром тебе, в общем-то, повезло. Не хочу тебя обидеть, но…

— Конечно, понимаю. А что?

— А ты понимаешь, почему все это случилось?

— Теперь понимаю. Я поверил людям, которым верить не следовало.

Каупер покачал головой:

— Вовсе не в этом дело. Род, ты что-нибудь знаешь о теории государственного управления?

Род взглянул на него с удивлением.

— Я проходил обычный курс по основам гражданского права. А что?

— Возможно, у меня не было случая упомянуть об этом, но в Теллерском университете я специализировался как раз по колониальному администрированию. И помимо всего прочего, мы изучали, что такое власть в человеческом обществе и как ее поддерживать. Я не хочу тебя критиковать… Но если откровенно, ты едва не лишился жизни, потому что никогда не изучал подобных вещей.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Род, борясь с раздражением.

— Не кипятись. Дело в том, что у тебя нет никакой власти. Макгован знал это и отказался подчиняться. Да и все знали. Когда дошло до открытого конфликта, никто не мог решить, что делать, поддерживать тебя или нет. И все потому, что реальной власти у тебя нет ни капли.

— Подожди-ка! Ты хочешь сказать, что я вовсе не капитан этого поселения?

— Ты, без сомнения, капитан, но только de facto. Тебя никто не выбирал на такую должность, и в этом слабость твоего положения.

Род обдумал его слова.

— Пожалуй, ты прав, — медленно произнес он. — Но мы все это время были чертовски заняты.

— Понимаю. И не собираюсь критиковать. Но капитан должен быть избран по закону.

Род вздохнул.

— Я собирался провести выборы, но думал, что стена пока важнее. Ладно, давай всех соберем.

— Ну, не обязательно делать это вот так сразу.

— Почему? Чем скорее, тем лучше.

— Вечером, когда стемнеет и нельзя будет работать, самое подходящее время.

— М-м-м… Ладно.

Перед ужином Род объявил, что будет организационное собрание. Никого это не удивило, хотя он ни с кем свои планы не обсуждал. Род почувствовал раздражение, и ему пришлось напомнить себе, что никакого секрета тут нет. Тем более что с Грантом он ни о чем таком не договаривался, и тот вполне мог кому-то рассказать. Когда все поужинали, Род расставил дежурных у костров и часовых, затем вернулся в центр освещенного круга и открыл собрание.

— Тихо, все! Давайте начинать. Если тем, кто стоит на вахте, не слышно, скажите! — На мгновение он умолк, затем продолжил: — У нас должны состояться выборы. Мне тут подсказали, что меня никто не выбирал капитаном поселения. Так что, если кто чем был недоволен, я извиняюсь. Старался, как мог. Однако выбирать капитана — ваше право. Давайте приступим. Предлагайте кандидатуры.

— Предлагаю Рода Уокера! — выкрикнул Джимми Трокстон.

— Поддерживаю! И предлагаю прекратить выдвижение кандидатур, — раздался голос Каролины.

— Кэрол, твое предложение не принимается, — торопливо сказал Род.

— Почему?

Прежде чем он успел ответить, слово попросил Рой Килрой:

— Род? Я хочу кое-что сказать. Важный вопрос.

Род повернулся и увидел, что Рой сидит рядом с Грантом Каупером.

— Пожалуйста.

— Я хочу остановиться на процедурном вопросе. Прежде всего полагается выбрать временного председателя собрания.

Род быстро обдумал сказанное.

— Видимо, ты прав. Джимми, твое предложение не принимается. Пожалуйста, кандидатуры на должность временного председателя собрания!

— Предлагаю Рода Уокера!

— Угомонись, Джимми. Я не хочу быть временным председателем.

В конце концов выбрали Роя Килроя. Он взмахнул воображаемым молоточком и объявил:

— Председатель приглашает Гранта Каупера с выступлением о целях и задачах сегодняшнего собрания.

Тут снова вылез Джимми Трокстон:

— На кой черт нам речи слушать? Давайте выберем Рода и ляжем спать. Я устал, а мне еще ночью два часа на вахте стоять.

— Предложение не принимается. Приглашается Грант Каупер.

Каупер встал. В отсветах костров его привлекательное лицо и короткая кучерявая борода сразу приковывали к себе взгляд. Род потрогал чахлую поросль у себя на подбородке и понял, что здесь до Каупера ему далеко. Одет тот был лишь в шорты и мягкие походные ботинки, но держался с непринужденностью хорошего оратора, выступающего перед каким-нибудь важным комитетом.

— Друзья, — начал он, — братья и сестры! Мы собрались здесь не для того, чтобы выбрать капитана поселения. Нет. Мы собрались, чтобы заложить основы новой нации.

Грант сделал паузу, предоставляя слушателям возможность прочувствовать сказанное, затем продолжил:

— Вы все представляете себе ситуацию, в которой мы оказались. Все мы надеемся на спасение, и, поверьте, я не меньше других. У меня нет сомнений, что нас спасут… рано или поздно. Но нам не дано знать, когда это случится, и оснований для хоть какого-нибудь прогноза у нас тоже нет. Возможно, это случится завтра, а может быть, спасатели отыщут наших потомков через тысячу лет. — Последнюю фразу он произнес очень торжественно. — Но когда-нибудь великая человеческая раса восстановит контакт со своей малой затерявшейся частичкой, с нами, и то, что увидят люди Земли, зависит от нас: или это будет цивилизованное общество, или замученные вшами животные без языка, без искусства, без искрящегося света разума в глазах… Или же обглоданные белые кости и ни души вокруг.