Онлайн книга «Близнецы. Сыскное бюро Ерожина»
– Тише, ты, Григорич. – Спугнешь мне Марысю. – Вытирая слезы платком, зашикал подполковник. Но остановить генерала оказалось не так просто. Иван Григорьевич налился краснотой, закашлялся, и только тогда приступ смеха его оставил. – Ой, Петро, точно говорю, не к добру наше веселье. Чую не к добру. – Прохрипел Грыжин. – А что, собственно, ты тут, Григорич, делаешь. Думаешь, без тебя не управятся? Чучела твоего вполне достаточно. Не вижу смысла вам вдвоем торчать. – Заметил Ерожин. – Ну, знаешь! Мой мундир под пули, можно сказать, поставлен, а я буду дома отсиживаться? Нет уж дудки. – Возмутился Грыжин, и было, полез за фляжкой, но вспомнив реакцию сыщика, одернул руку. – Скажи, Григорич, в тебя по жизни часто стреляли? – Поинтересовался подполковник. Они друг друга знали много лет, о многом успели переговорить на дачной баньке генерала, но эту тему никогда не поднимали. – Веришь, Петро, ни разу. А случаев, когда вооруженных бандитов брал, не скажу, что сотнями, но десятками могу посчитать. – Грыжин задумался, что-то вспомнил и грустно улыбнулся: – Вру. Сонечка в меня раз пальнула. – Дочка? – Не понял Ерожин. – Она. Три годика ей было. Я ружье на стул положил и замешкался. Малышка его подняла и уронила. Чудом не задело. А дробь зарядил крупную, на глухаря собрался. Так, что и в меня залп был. А бандитской пули увидать не пришлось. – Генерал смолк и засопел. Подполковник понял, что Грыжин загрустил о своей Соне. Прошло больше года, со дня, как ее убил бандит Кадков, но Иван Григорьевич продолжал тосковать по дочери остро. Ерожин тоже ударился в воспоминания, и припомнил свои две пули, которые прошли рядом с сердцем. Тогда его ранение сблизило их с Надей. Подумав о жене, подполковник осознал, что ужасно соскучился. И еще раз дал себе слово, «амуров» на стороне больше не заводить. Чем ближе часовая стрелка подползала к семи, тем собрание становился сыщик. Напряжение росло с каждой минутой. Ерожин не верил, что в Кирилла стреляла Марыся. Но, как она поступит теперь, когда Грыжин припер ее к стенке, подполковник предположить не мог. Без одной минуты семь в комнатенку заглянул Вязов. Лицо старшего лейтенанта выражало растерянность. – Что случилось, Дима? – Спросил подполковник. – Петр Григорьевич, она появилась. Приехала совершенно открыто в лимузине с водителем. В гостиницу вошла с цветами. Громко попросила администратора, чтобы ее кто-нибудь проводил на второй этаж. Объяснила, что ей там назначил свидание старый генерал. Мы ее визуально обыскали, она в коротенькой юбочке и блузке. В руках три розы. Оружия ей спрятать некуда. Ее Маслов в холле задержал, но что предпринимать дальше, мы не знаем. Ерожин задумался. Он ожидал чего угодно, но не такой наглости. Естественно, что никакого пистолета с глушителем у девицы нет. Она просто насмеялась над ними: – Скажите, что генерал днем по неотложным делам покинул Москву. – Сказал он Вязову. – Ну и блядища! – Шепотом высказался Грыжин. – Да, Иван, Григорьевич, сделала нас Марыся-Дина. Ну, что же, зато у тебя теперь дом украсит личное чучело, да и мундир сохранится без дырок. – Грустно пошутил подполковник. Через пять минут к ним заглянул Коля Маслов. – Петр Григорьевич, она оставила для генерала записку. – Сказал молодой человек и протянул Ерожину конверт. – Это ни мне, это ему. – Покривился Петр Григорьевич, указав на Грыжина. Генерал брезгливо взял конверт, достал из кармана очки и вынул записку. – Ну, что там? – Нетерпеливо спросил Ерожин. – Читать, что ли? – Мрачно переспросил генерал. – Ясное дело читать. – Медлительность друга Ерожина раздражала. Грыжин тяжело вздохнул и приступил к чтению: «Милый Иван Григорьевич, мне очень жаль, что нам не удалось встретиться. Я очень люблю пожилых мужчин, а генерала в числе моих поклонников никогда не было. Надеюсь, вы мне поможете этот пробел заполнить. Трахаюсь я бесподобно. Ваша Дина» – Тут еще приписка. – Проворчал Грыжин. – Читай, приписку – Без особого энтузиазма предложил сыщик. «Что касается квартиры и дачи вдовы академика Понтелеева, то я не вправе ими распоряжаться. Я только помогаю пожилой женщине. Если вы имеете к ней материальные претензии, решайте их совместно» – Нас как пацанов. – Подытожил Петр Григорьевич и, посмотрел на генерала: – Григорич, там у тебя во фляжке еще осталось? Грыжин усмехнулся и полез в карман: – Шалишь, девчонка. Генерал так легко не сдается. Завтра же поеду к «своей» вдовушке и заставлю ее лично войти в права наследования. Она законная супруга и никакая Дина, Марыся ей не помеха. – Зло заявил Грыжин и протянул сыщику фляжку. * * * Надежда Петровна Голикова вернулась из больницы во втором часу ночи. Метро уже закрылось, и женщина взяла такси. Мюллера она оставила спящим. Профессору сделали укол еще в квартире. Голикова сопровождала его в больницу и там договорилась с дежурным врачом, что останется возле него сиделкой. Около часу ночи дежурный врач сообщил ей, что опасность для жизни больного миновала, и он будет спать до утра. Только после этого она и решилась оставить «мужа» В шесть утра она уже была на ногах. Умывшись, и тщательно причесавшись, она оделась во вновь приобретенную юбку и кофточку и в семь вышла из дома. На ближайшем базарчике Голикова купила цветную капусту, зелень и парную курицу. Затем, вернулась домой и приготовила диетический обед. Погрузив все это в пластиковые коробочки, баночки и термос она в половине девятого уже вернулась в больницу. Фридрих Эдуардович только проснулся, и у него брали анализы. Татьяна Петровна уселась на кровать к профессору и сказала, что сейчас будет его кормить. Фридрих Эдуардович слабо улыбнулся, но не противился. Ему очень хотелось спросить, почему не пришла Нора, но он этого делать не стал. Профессор кое о чем начал догадываться. К одиннадцати старик попробовал подняться, и это у него получилось. Палату Мюллеру выделили одноместную, но для «жены» поставили раскладушку. Сиделок в больнице не хватало, и предложение Голиковой, исполнять роль сиделки, заведующий кардиологического отделения принял охотно. Покормив профессора, и сходив в аптеку за дополнительными витаминами, которые ему прописали, но в больничном хозяйстве не нашли, Голикова уселась на раскладушку и раскрыла журнал. В половине двенадцатого в дверь постучали. – Войдите. – Обрадовался профессор. Он все таки еще надеялся увидеть Нору, но в палату заглянул моложавый мужчина в белом халате с коротко стриженным белобрысым бобриком. – Вы Татьяна Петровна Голикова? – Спросил он, остановив свой взгляд на «жене» профессора. – Да, это я. – Ответила женщина. – Могу я попросить вас на несколько минут? Татьяна Петровна поднялась и вышла в коридор. Они прошли в небольшой холл и уселись в кресла, под гигантским фикусом. |