Онлайн книга «Омлет с сахаром. Приключения семейки из Шербура»
— Это забастовка, — сказал сосед. Его позвала мама, на помощь. — Отключили электричество и воду в знак протеста, — добавил сосед. — Забастовка? — повторил папа, пытаясь вытряхнуть из волос остатки штукатурки. — Забастовка, — повторил сосед уверенно. — Вы что, телевизор не смотрите? Да, май 1968 года действительно был странным. Маме рожать через две недели. Она уже и сумку в роддом собрала. Дырку в стене малыша заткнули и замаскировали. Однажды утром мама пошла на почту за посылкой от наших парижских друзей Виермозов. (Мамаша Виермоз связала для новорожденного всякого разного.) Когда она вернулась, мы все были дома. — Почему вы не в школе? — удивилась мама. — Там забастовка, — ответил Жан А. — Забастовка? — удивилась она еще больше. — Школа закрыта, занятий не будет, — добавил Жан А. — Только этого не хватало. А мы были довольны. Забастовка началась как раз тогда, когда у нас должны были быть контрольные! Не будет ни уроков, ни домашних заданий. Каникулы как летом, только раньше. Мы целыми днями катались на роликах и велосипедах на стоянке возле дома. А к вечеру поднимались домой пешком по лестнице, потому что электричества не было. Нам, конечно, не особенно хотелось тащить на себе велосипеды на десятый этаж, к тому же всего в пять часов. Но мама была непреклонна: — Даже не уговаривайте меня. Я не пущу вас на улицу позже пяти. Посмотрите, что там творится! Прямо напротив нашего дома находился Дом профсоюзов. Каждый вечер ровно в пять мы прилипали к окну и смотрели на забастовку. Людям на улице, похоже, нравилось бастовать. Они несли транспаранты, держались за руки и выкрикивали: «Это только начало! Мы будем бороться! Вперед! Вперед! Вперед!» Мы были не единственными, кто наблюдал за митингом. Вокруг площади было много полицейских в касках и с прозрачными щитами, как у космонавтов. Митингующие кричали: «Полиция с народом! Полиция за народ!», но полицейских это почему-то вовсе не радовало. — Вы видели, что творится в Париже? — рассказывал сосед папе. — Студенты захватили университеты, в том числе Сорбонну [6] . Нигде нет бензина. Что себе думает президент де Голль? [7] — Ой, знаете, я и политика… — затягивался папа своей трубкой. — Ну как знаете. Лично я запасся на всякий случай сахаром. Никогда не знаешь, чем это все закончится! Мама, которая вот-вот должна была родить, да еще папа со своим ремонтом, и эти забастовки… В общем, мама порядком нервничала. Однажды, когда мы уселись возле окна немного поплевать на головы прохожих вместо того, чтобы убирать в комнате, она не выдержала. На пороге стоял сосед, и в руках у него была шляпа, которая, похоже, попала под обстрел куриным пометом. — Так дело не пойдет. Марш в комнату, и никаких роликов и сладостей! — приказала она. Это все Жан А. придумал. Мне его затея сразу показалась рискованной, но, поскольку он старший и всегда командует, спорить было бесполезно. — За работу, — сказал он. — Тот, кто не согласен, будет иметь дело со мной. Когда папа вернулся домой, мы уже были в боевой готовности. — Ты начинай, — сказал я, — раз такой крутой! — Или вместе, или никто, — ответил он. — Это принципиально важно. — Нет, я первый, я первый! — начал хныкать Жан Д. — Нас убьют, — сокрушался Жан В. — И ты будешь виноват, — вторил ему Жан Г. — Я так и знал, что вы все сдуетесь, шайка слабаков! — нервничал Жан А. Мы начали драться. Но папа позвал нас накрывать на стол. Тут уж отступать было некуда. — Они так ничего и не поняли, — сокрушался Жан А. Малыши впереди, старшие сзади. — Почему мы? — не умолкал Жан Г. — Не лезь! Так надо! — ответил Жан А. Мы несмело вошли в гостиную. Все, кроме Жана Д., который еще не умел читать и поэтому вполне браво размахивал своим транспарантом. У родителей аж глаза округлились от удивления. — Это еще что за новости? — спросили они хором. — Это всеопсчая забастовка, — прошепелявил Жан Д. — Так сказал Зан А. — Всеобщая забастовка? — удивился папа. — И каковы ваши требования? Жан А. развернул свой транспарант. Табличку на старом картоне фломастерами рисовали мы вместе, но саму надпись придумал Жан А., а Жан В. написал большими буквами: ДОСТАЛИ! — Ты уверен, что «достали» пишется через «о»? — Заткнись и пиши, — ответил Жан А. — Думаешь, я писать не умею? — Достали? — не переставал удивляться папа. 
— Да, — ответил Жан А. — У нас забастовка. Все проголосовали «за». Мне показалось, что сейчас у папы трубка выпадет из рук. Он сильно закашлял, и маме пришлось постучать ему по спине. — Хорошо, — ответил он, откашлявшись. — Забастовка, значит? Так, а чего требуем-то? — Я не хотел участвовать, — сказал Жан Г. — Это Жан А. нас заставил. — Так, ладно, давайте по-серьезному, — предложил папа. — Кто представляет ваши интересы? — Я, — вызвался Жан А., вытаскивая список требований из кармана, и, похоже, на этот раз главным быть ему не очень-то хотелось. Папа закинул ногу на ногу: — Мы тебя слушаем. — Я… э-э-э… — Жан А. запнулся. — Я выступаю от имени своих товарищей. — Это мы, — уточнил Жан Д. на случай, если папа вдруг не понял. Жан А. принялся зачитывать список: — Во-первых, нам надоело жить без телевизора. Даже у соседей есть телевизор, хотя их Стефан самый глупый в классе… — А зачем нам телевизор? — перебил его рассудительный Жан В. — Зачем нам сейчас телевизор, если электричество отключили, все на митингах? — Во-вторых, мы хотим больше карманных денег, — продолжил Жан А. — И не меньше, чем на 10 процентов. Это даже не обсуждается. В-третьих, нам, старшим, надоело всегда и за всеми мыть посуду… |