Онлайн книга «К-55. Обманувшие смерть»
|
В гробовом молчании прошло несколько секунд, в течение которых Вадим успел рассмотреть помещение и понять, что существа в защитных костюмах – это всё же люди. Люди, по-видимому, тоже что-то поняли, и тот, который с диктофоном, радостно крикнул: – Есть контакт!!! Голос из-под скафандра звучал глуховато, но вполне отчётливо. Итак, это люди, и как минимум один из них говорит по-русски. «Это игра, – с абсолютной уверенностью решил Вадим. – Очень, кстати, антуражненько. Клёпки аутентичные, люди как живые… Не понял только, что это за игра такая. Что-то типа «Биошока» с локализацией?» И вдруг понял, что это не внутренний диалог, а он на самом деле говорит вслух. Ух ты, какая чудная игра! – Объект вменяем, ведёт себя несколько неадекватно, – пробубнил товарищ с диктофоном. – И выглядит… Выглядит очень странно. Так – внимание! Двое с «ружьями» в первом ряду быстро присели на колено, трое во втором подобрались, расступились и направили на Вадима оружие. А товарищ с диктофоном зачем-то подскочил к пульту управления, положил ладонь на большую красную кнопку и тревожно уточнил: – Какой Уровень?! – Восемьдесят второй, – Вадим гордо подбоченился. – Не… Гхм… Не понял, – растерялся товарищ с диктофоном. – Как это «восемьдесят второй»?! Максимум – Тринадцатый, дальше ничего нет! – Ну не знаю, может, здесь разрабы «левелкап» [2] воткнули? В любом случае у меня реально Восемьдесят второй Уровень, ментал прокачан на «макс», и мне надоело торчать в этой камере, – Вадим тряхнул руками, воспроизводя жест персонажа из игры, готовящегося наложить заклинание, и шагнул было вон из камеры. – А если кто дёрнется, махом кастану безумие… Выйти на волю он не успел: товарищ с диктофоном шлёпнул ладонью по красной кнопке. Массивный защитный экран моментально закрыл выход из камеры, чуть не отдавив Вадиму ногу. Раздался звук, похожий на рёв ракетных сопел, в камере вспыхнуло нестерпимой яркости голубое свечение… И Вадима в одно мгновение разложило на атомы. * * * Придя в себя, Вадим обнаружил, что находится в просторной камере, с распахнутым настежь защитным экраном. Прямо перед ним расположились в два ряда существа в защитных костюмах и шлемах, похожих на скафандры, с выпуклыми прозрачными щитками во всё лицо. Существа вели себя странно. Двое направили на Вадима то ли приборы, то ли ружья, сразу и не разберёшь, в общем, такие длинные штуковины с толстыми раструбами, обмотанными медной проволокой. За ними стояли трое с автоматами, не целились, но вели себя насторожённо, следили за каждым жестом Вадима. Чуть сбоку от первого ряда располагалась видеокамера на треноге, рядом с которой застыл шестой представитель «комитета по встрече», державший в руках нечто, напоминавшее диктофон. В общем, всё в точности так же, как в первый раз… Только ощущения совсем другие. Это была сплошная Воплощённая Боль. Каждая мышца, каждая косточка, каждая клеточка его организма стонала, рыдала и билась в страшной истерике от нестерпимой боли, которая разрывала на части всё естество Вадима, не давала дышать, двигаться и думать. Это было какое-то Парализованное Безвоздушное Безумие: с перекошенным жуткой гримасой лицом Вадим застыл на месте, как монумент всем сгоревшим в аду, невидящим взором глядя прямо перед собой, и мечтал в тот момент только об одном: Смерть… Смерть. Смерть! Господи, Смерть, возьми меня обратно! Это неправильно, несправедливо, человек не может, не должен, не имеет права жить после ТАКОГО… – Есть контакт!!! – радостно крикнул человек с диктофоном. О, боже… Что это?! Что за идиотское светопреставление?! – Так… Объект явно в шоке, моторика отсутствует. Вегетативная реакция… Ребята, да он помирает! А ну, взяли… Двое в первом ряду бросили «ружья», подскочили и выдернули Вадима из камеры. Быстро уложили на тележку, вогнали какой-то препарат и занялись реанимацией: двое принялись грубо и жёстко массировать конечности, а товарищ с диктофоном бил Вадима по щекам и что-то орал ему в ухо. Через пару минут экзерциции увенчались успехом. Вадим дёрнулся, как ударенный током, с криком хапнул первую порцию воздуха и закашлялся, задышал жадно и глубоко, хрипло рыча и плача, выталкивая из себя эту невероятную, немыслимую, несовместимую с жизнью Боль… * * * Спустя немного времени начал действовать введённый препарат и организм стал постепенно отходить от фантомного болевого шока. Панин первым делом зачем-то посветил фонариком Вадиму в глаза. Затем проверил параметры – пульс, температуру, измерил давление и заставил проглотить пару таблеток с горьковатым вяжущим привкусом. – Сидеть можете? Вадим сел на тележке, осторожно шевельнулся и прислушался к своим ощущениям. Внутри всё горело. Нет, это как-то тривиально. Бывает, с мороза опрокинешь стопочку, да под острый чили, который шикарно готовит мама, – и тоже внутри всё горит. Хорошо так горит, по телу разливается приятное тепло, и на душе благостно… Сейчас всё горело так, словно Вадима бросили в топку крематория, где он был испепелён заживо, а потом выдернули обратно и каким-то чудовищным некромантским заклинанием собрали-слепили заново. В общем, ощущения – застрелись. Хочется орать в голос, биться в истерике и навзрыд жаловаться кому-нибудь доброму и понимающему, кто правильно оценит всю невозможность того, что с тобой произошло, всё растолкует, и объяснит, и посоветует, как избавиться от этого дикого кошмара… – Как самочувствие? Вадим осторожно пожал плечами. Была абсолютная уверенность, что каждое движение после ТАКОГО должно причинять невыносимую боль. На самом деле, эта фантомная боль уничтоженного организма была равномерной и статичной, независимо от движений, но шевелиться всё равно было страшно. – Объект не может адекватно оценить своё состояние, – сообщил диктофону Панин. – Однако целый ряд признаков указывает на сильнейший стресс, вызванный ПЕРЕМЕЩЕНИЕМ… Фамилия, имя, отчество? – Вадим Николаевич Набатов. А голос ничего так, не сгоревший, вполне нормальный, разве что заметно хриплый от переживаний. – Возраст? – Двадцать три года. |