Онлайн книга «Бездна. Первые после Бога»
|
От причала отошли на веслах, подняли парус. Впереди шла ладья Пафнутия. Михаил запустил руку в мешок с дареным изюмом и сунул несколько виноградинок в рот. И в самом деле, изюм был очень сладкий и без косточек. Такой он ел в первый раз. – Угощайтесь! Команда потянулась к мешку. Все пробовали, восхищались. Некоторые брали по пригоршне по второму разу. Однако Михаил заметил, что выкупленная им пленница даже не шевельнулась в ответ на приглашение. – Маша, а ты что сидишь в стороне? Угощайся! – Как скажешь, господин, – Маша послушно взяла горсточку изюма. – Спасибо, господин. – Не называй меня господином. – А как же? – Ну, как и другие зовут. Или хозяином, или Михаилом – как тебе больше нравится. – Хорошо, хозяин. Вид у девушки был печальный. – А почему глаза грустные, Маша? Домой ведь идем! Девушка отвернулась, и плечи ее мелко задрожали. – Маша, ты чего сырость разводишь? – Это вы домой плывете – а я? – Ты благодари Господа, что на Русь идешь, что не у басурманов осталась. А уж в Москве разберемся. – Так вы в Москву путь держите? – В Москву. Маша так и осталась сидеть на корме, недалеко от Михаила. На ночь они подошли к берегу, но не приставали – бросили якорь в полусотне метров от земли. Перекусили лепешками и изюмом. Запасов пресной воды оставалось на два дня, до Волги не дотянуть, и Михаил решил на следующей ночевке искать ручей или речку. Ночью Маша легла рядом с Михаилом. Он уже стал засыпать, когда она обняла его. – Ты разве не хочешь меня, господин? – Я уже говорил – не называй меня господином. Меня Михаилом зовут. И выбрось дурь из головы, давай-ка лучше спать. Михаил уснул, а утром обнаружил Машу, прижавшуюся к его спине. Они поели всухомятку и подняли парус. Мимо бежали чужие берега. Михаил заметил знакомую рыбацкую деревушку, где он встретил перса и впервые заговорил на фарси. – Эй! На ладье! К берегу! Пафнутий услышал, повернул влево. Они пристали к берегу. Если есть деревня или другой населенный пункт – значит, есть пресная вода – река, ручей, озеро. Однако Михаил распорядился на всякий случай приготовить оружие: кто знает, что у жителей на уме? Его встретили мальчишки, вежливо поздоровались. Михаил ответил. Потом попросил позвать взрослых. Пришли два загорелых до черноты рыбака. Михаил приложил руку к груди, поклонился. – Чего хочешь, чужеземец? – Воды набрать. – Бери сколько хочешь, ручей совсем рядом. Аллах создал воду для всех. С обоих судов сошли по два человека и стали носить бадейками воду в бронзовые емкости на носу – своего рода цистерны для питьевой воды. Воду приходилось менять, даже если ее не всю израсходовали – она элементарно протухала через неделю. Заполнили баки, сами напились вволю и двинулись дальше. Насколько помнил Михаил, дальше должен был быть Дербент, а за ним – удобная для стоянки бухта. До древней крепости плыли три дня. Когда показались дома из камня, взяли мористее. Кому сейчас принадлежит крепость, неясно, но друзей там точно быть не должно. Словно в подтверждение, бабахнул выстрел. Ядро шлепнулось в воду со значительным, метров в сто, недолетом. Михаил впервые в этом времени слышал звук пушки – так же, как и его команда. Григорий завертел головой. – Не пойму, вроде гром вдалеке, а на небе ни облачка. – То пушка была, Гриша. Приспособление такое, каменные ядра кидает – ну как праща. Только громыхает при этом. – А! Значит, от берега подальше держаться надо. Михаил как держал курс, так и продолжал его держать за ладьей. Слишком далеко они от пушки, а пушкари из допотопного орудия в подвижную цель не попадут. Они переночевали в уже знакомой бухте, где прятались от песчаной бури. Впереди – казачий острог. Там надо заночевать перед Хаджи-Тарханом. Шли целый день. Вдали иногда виднелись рыбачьи лодки. Подойти бы, ведь в Каспии осетры водятся, здоровенные, что твои бревна. Икры в это время года у них нет, но вкусного мяса даже одной такой рыбины двум командам хватило бы на целый день. К вечеру показались очертания казачьего острога – частокол бревенчатого забора, вышка смотровая над воротами. Оба судна подошли к жиденькому, в два бревна причалу, ошвартовались. Купцы направились к острогу. – Пафнутий, – насторожился Михаил, – что-то караульного не видать. – Во-во, совсем службу запустили! – поддакнул Пафнутий. Они подошли к воротам, кулаками постучали по створкам. Долго не было никакого шевеления, потом из-за ворот послышался слабый голос: – Кто такие? – Купцы мы, были у вас на пути в Персию. Мы еще сала вам давали. Открывайте! Некоторое время за воротами стояла непонятная тишина. – Не случилось ли у них чего? – насторожился Михаил. – Может, башибузуки какие-нибудь напали? – встревожился Пафнутий. – Эй, ты где там? – Шли бы вы, купцы, отсюда куда подальше, – раздался наконец голос из-за ворот. – Почто обиду держишь, прочь гонишь? – не выдержал и рассердился Пафнутий. – Разве мы обидели вас чем? – Оспа у нас, мор большой. Только двое и уцелели. Господом-богом прошу, уходите! Михаил и Пафнутий разом отшатнулись от ворот. Пафнутий даже руки о рубаху обтер, как будто это могло помочь. – Так вот что у них случилось! Беда! – Эй, купцы, вы еще здесь? – снова раздался голос из-за ворот. – Здесь. – Идите от причала в море, прямо по курсу будет остров Чечень, там и заночуете. Там не живет никто, безопасно. – Спасибо, желаем выздороветь, – оба купца едва ли не бегом бросились к кораблям. – Что случилось-то, почему не открыли? – недоумевала команда на ушкуе. – Мор у них там, померли почти все. – Ох, беда какая! – Отходим! Судно быстро развернули. – Идем прямо в море! Подняли парус, и Михаил приказал сесть на весла. Солнце одним краем уже коснулось земли, еще немного – и стемнеет, в море мимо острова промахнуться ничего не стоит. Да и велик, высок ли остров – кто знает? Только казаки, но ведь у них уже не спросишь. |