Онлайн книга «Бездна. Первые после Бога»
|
– Вправду не тонет? – спросил Игнат. – Вечером на стоянку встанем – можешь попробовать. – Верю на слово. А в воду вечером не полезу. Там водяной, еще утащит в свое царство. Михаил так и не понял, шутит он или всерьез сказал. Кормчий после некоторого раздумья спросил: – Где купил? – Немецкий жилет, – уклончиво ответил Михаил. – У Ганзы, значит. Я так и подумал. Продай! Предложение было неожиданным. Михаил задумался. Похоже, к парням, в свое время, вернуться ему не суждено. Если же и повезет, то он отдаст стоимость из зарплаты. А сейчас ему местные деньги нужны. – Сколько дашь? – Ты скажи, за что купил? – Монета серебром. – Однако… Разговор прервался. Видимо, Георгий счел стоимость великоватой. – Странный ты, литвин. – Почему же? – Ложки у тебя нет, ножа на поясе – тоже, ни обеденного, ни боевого. Даже огня разжечь не можешь – как не от мира сего! И перед трапезой не крестишься. Знал бы рулевой, что Михаил и в самом деле «не от мира сего» – не из этого времени. Но как-то ответить Георгию надо было. – Пояс с ножами и ложкой я потерял, когда в воду попал, только жилет и спас меня. – Это где же случилось? – Есть такая река – Акчим. – О! Знаю про такую, слышал. По весне да в половодье бурная очень, зело опасно сплавляться. – Вот и нам не повезло. Из всей команды один я остался, а ладья – в щепки. – Перед походом молебен заказать надо было святому Пантелеймону, он бы уберег. Ты не схизматик случаем? – Православный. – Михаил распахнул ворот спортивного костюма и показал рулевому серебряный крестик на серебряной цепочке. Это его мама еще дома крестила. – И в самом деле. А я уж подумал – нехристь, хотя имя православное. Чего на Акчиме делал? Михаилу пришлось срочно выдумывать. – За шкурками ходили, – соврал он. – Ха, да и мы за ними ходили. За зиму коми да вотяки зверя набьют. Зимой мех хороший – густой, не линяет. По весне только его и брать. Не повезло тебе, парень, с ладьей-то. – Не повезло. Знал бы кормчий, как сильно не повезло Михаилу… – А я вот набрал рухляди у старых знакомцев. Сейчас в Нижний иду, там ярмарки знатные. Продам – сам-три выйдет, а то и поболе. – А как же через татар пробираться? – припомнил географию Михаил. – Они купцов не трогают. Плати за проход по реке ихнему мытарю тамгу – тебе кожаную пайцзу дают, и все дела. Разбойников бояться надо. Столько развелось – ужас просто. Коли на телегах или санным обозом товар везешь, так охочих людишек для охраны нанимать надо. У меня вон в трюме и топоры боевые есть, и меч – дедов еще. Холодным оружием Михаил не владел, как и многими другими навыками, имеющими ценность в Средние века. На ночлег они остановились в месте впадения реки в Каму. – Дальше река широкая да по течению; судов много – никак нельзя ночью идти. А дня через два кормчий показал рукой на речушку, впадающую в Каму. – Егошиха. А на берегу – деревни Брюхановка и Заостровка. Кожи там знатные выделывают. Припомни, вдруг пригодится. А Михаил онемел от удивления. Подскочив к борту, смотрел во все глаза – ведь он проплывал места, где через двести пятьдесят лет появится Пермь. А сейчас тут две небольшие деревеньки… – Ты чего вскочил? – зевнув, спросил Георгий. – Запомнить хочу. Грудь распирало от желания сказать, что на этом месте очень еще не скоро будет стоять большой промышленный город, где он работал – нет, еще будет работать. Михаил запутался, сел рядом с Георгием. Кама и в самом деле была широка и полноводна. И кораблики всех размеров сновали по ней вверх и вниз, но не столь активно, как обещал кормчий. Через неделю они добрались до «стрелки», где сливались Кама и Волга, прозываемая татарами, черемисами и прочей мордвой Итилем. Повернули направо, и тут уже пришлось Михаилу сесть вместе с другими за весла. Только ненадолго. Реку перегораживал толстенный канат. С левого берега к ладье подплыла лодочка. С нее на борт взобрались два татарина. Узкоглазые, с вислыми усами, в расшитых халатах и сапогах-ичигах с загнутыми носами. Как хозяева, они тут же полезли в низкий, в половину человеческого роста, трюм. Перешерстив все мешки, выбрались на палубу. – Три деньги, купец. Георгий молча достал из-за пояса монеты и отдал татарам. Ему вручили кусочек кожи с выжженным клеймом. Лодка отплыла, и вскоре канат опустился, давая суденышку проход. Налегли на весла. Михаил спросил: – А поторговаться с татарами? – Бесполезно. Ты думаешь, для чего они товар смотрели? Определяли мыто. Дальше поговорить не удалось. Весла тяжелые, работать ими надо было дружно, в паре с другим гребцом, и, если разговаривать, не хватало дыхания. Они шли на веслах до полудня. Потом задул сначала легкий ветерок, перешедший затем в сильный и ровный. Поставили парус, и гребцы отдыхали. Так и шли последующие дни – то на веслах, то под парусом. На высоком левом берегу Волги показалась деревянная крепость. – Считай, дошли, – снял шапку и перекрестился Георгий. – Нижний? – Да нет, это Макарьевский монастырь. Нижний дальше, верстах в пятидесяти. Ярмарки тут знатные три раза в год проводятся. Крещенские – зимой, Благовещенские – весной, а летом – Ильинские. Местечко подыскивать надо, приставать. Эка судов у пристани полно! Ярмарка по имени монастыря называлась Макарьевской и была широко известна на Руси. Судно пристало к причалу. Василий перешагнул через борт и привязал ладью к бревну. Кормчий засобирался: – Сегодня торговать поздно, а к ценам да к товару приглядеться в самый раз. – Георгий, мне можно с тобой? – спросил его Михаил. – Да разве я тебя держу? Ты человек вольный. Почитай, до Нижнего мы уже дошли, так что делай что хочешь. По мосткам причала Михаил и Георгий сошли на берег. Метрах в ста от уреза воды высился монастырь. – Женский, годков уже полста как он стоит здесь, – махнул в сторону монастыря Георгий. Между монастырем и рекой на протяжении версты, а то и более тянулся ряд палаток, легких сарайчиков и даже стояло несколько бревенчатых амбаров. И везде, куда только не падал взор, шла оживленная торговля. Торговали всем: кожами, мехами, рубахами и портами, деревянными ложками и глиняными горшками, сбруей для лошадей и ювелирными украшениями, оловянной и медной посудой и тканями. Выбор товаров был просто огромный, вот только денег купить себе что-то необходимое у Михаила не было. Зато представление о ярмарке получил. |