Онлайн книга «Разбитое сердце королевы Марго»
|
– Стол… Не приляжет, но просто-напросто упадет, если позволит себе отпустить опору. Он не хочет падать. Не при ней. – Что принести? Саломея оказалась на удивление сообразительной. – Кофр… мой… там… – Сначала давай ляжешь. Обопрись. Не время для глупой гордости, потому что он, кажется, вот-вот отключится, правда, в отличие от обморока, забытье будет тяжелым, болезненным. – Ложись… будь паинькой. Может, врача? – К-кофр. Говорить получалось с трудом. И кофр, который ему сунули в руки, Далматов ощутил не сразу. Проклятье, он не видит… вспомнит. – Открой. – Открыла. – К счастью, она не стала спорить и переубеждать. – Флаконы… опять ты за свое. Какой нужен? – Второй ряд от крышки. Пятый по счету. Номер посмотри… семь дробь два. – Есть. – Три капли… – В воду? – Ложка там. Есть. В нее. Не надо растворять. – Сделала. – Первый ряд. Первый флакон. Два нуля. – Есть. – Хорошо… капля… Раствор получился горьким, Далматов уже и забыть успел, какая это гадость. Но подействовало. Сперва отступил гул в ушах, и ехидный смех растаял. Разноцветная мошкара осыпалась пеплом… – Спасибо. – Он сумел открыть глаза. За окном по-прежнему темно… или это не за окном, а Саломея заботливо задернула шторы. – Не за что. – Она сидела на краю постели и смотрела так… с сочувствием? Жалости он бы не вынес, а сочувствие, странное дело, было приятно. – Прости, пожалуйста. – Саломея запахнула халат поплотней. – Я… я забыла, что ты на свет плохо реагируешь и… и сделала только хуже. Далматов кивнул, если бы не опасался, что кивок этот выйдет боком. Голова была неприятно тяжелой, и он сомневался, что сумеет оторвать ее от подушки. К счастью, этакого подвига от него сейчас не требовали. – Посидишь? – спросил он. – Конечно. – Что, настолько плохо выгляжу… – Ну… – Ясно. – Илья… а ты врачам показаться не пробовал? Эти приступы, они ведь… – Саломея замялась. – Нехороший симптом. – Пробовал. – Он закрыл глаза, так лежать было легче. – Полное обследование… и неоднократное. Не только у нас… я здоров. Абсолютно здоров… – Абсолютно здоровых людей не бывает. – Не вредничай, рыжая, ты поняла, о чем я. Можно попробовать перевернуться на бок. – Поняла… все равно мне за тебя страшно, Илья. – Хорошо. – Почему? – Потому что никому еще за меня страшно не было. Я посплю часик, ладно? А потом поедем. – Куда?! – На малую родину… мы же говорили. – Он зевнул. Тело охватывала приятная слабость, тело это вовсе становилось угрожающе легким, если бы не одеяло, того и гляди, воспарит. – Ты никуда не поедешь в таком состоянии! Лежи… – Голос Саломеи доносился издалека. Смешная она, когда злится… и приятно, что волнуется, действительно волнуется. Он слушал этот голос, радуясь тому, что снова она рядом. Надо будет сказать… непременно надо будет сказать. Далматов очнулся в темной комнате, и чужое присутствие ощутил сразу. Саломея спала в кресле, забравшись на него с ногами, кое-как завернувшись в плед. И проснулась почти одновременно с Далматовым. Глаза открыла, подавила зевок. – Привет, ты как? – Нормально, – почти не покривил душой Далматов. – Врешь небось. – Если и так, то самую малость. – Он сел и прислушался к себе. Голова еще гудела, но мигрень отступила, галлюцинации, кажется, тоже. – Но поведешь ты. – Может, останешься… – Одну я тебя точно не отпущу. А с этим делом разобраться надо поскорее. – Он встал, с удовольствием отметив, что стоять на ногах вполне способен. – Рыжая… как ты вообще здесь оказалась? Она пожала плечами: – Ты позвал. – Я?! – Ну… мне так показалось, что ты зовешь, – вынуждена была признать она. – Я испугалась, что тебе совсем плохо… – Совсем. – Далматов охотно согласился. – Мне совсем плохо… было. Собирайся иди. – Завтрак. – Я не… – Завтрак, – жестче повторила Саломея. – Или мы никуда не поедем. Завтракали в его комнате, и как ни странно, с немалым аппетитом, пусть и в полном молчании. Уже на выходе Далматова перехватила Варвара. – Привет… – Зеленое платьице с оборочками, волосы собраны в два хвостика. Гольфы поверх белых колгот. Балетки розовые. Девочка-цветок, ей идет этот образ, привычен, изучен, и играет она искренне, почти не задумываясь о том, что есть игра. – Доброе утро. – Наверное, доброе… а куда ты собрался? – По делам. Нахмурилась и колечко тронула, простенькое серебряное, выглядевшее дешевым. И этот непроизвольный жест выдал беспокойство. – Один? – Нет. – Помирились, значит? – Вроде того. Кивнула и губу прикусила, посмотрела сквозь ресницы, и взгляд такой, оценивающий, слегка раздраженный. – Мне убираться? – Нет. – Он поморщился: сейчас, после приступа, запахи ощущались особенно сильно, а духи Варварины были резкими, раздражающими. – Оставайся, если хочешь. – Хочу… но когда вас ждать? – Когда-нибудь. – Я все равно тебя получу, – сказала она и ножкой топнула. Вот же… Варвару с ее желаниями Далматов выбросил из головы легко. Забравшись на заднее сиденье, он вытянулся и прикрыл глаза. Снова хотелось спать. И Саломея, чувствуя это его желание, не спешила заговаривать. И лишь на подъезде к городку она поинтересовалась: – С кого начнем? – С родителей. Потом – соседи… одноклассники-одноклассницы… кто-то что-то должен был знать. – Далматов сел и зевнул во весь рот. – Проклятье, ощущение такое, что я месяц не спал. – Может… – Нет. Но к родителям сходишь ты… постарайся поймать ее мамашу. – Ее мать умерла. – Вот этим уже я займусь. Высадишь в центре? – Может… Далматов покачал головой: – За руль мне точно пока нельзя. Я не самоубийца… как закончишь – набери. И, рыжая… будь осторожна. |