Онлайн книга «Разбитое сердце королевы Марго»
|
– Пьяная. И доступная. – Не для всех. Варвара села. – Хочешь моего паучка? Отдам… даром отдам, если проведешь со мной ночь… Она облизала пухлые губы. – Ну же… Илюша… я даже поклянусь, что сестрице своей рассказывать не стану… – Она и без рассказа узнает. – Этого ты боишься? Брось… у вас с ней нет любви… и быть не может… ты же любить не способен… ты как я, только выгоды и ищешь… мы бы могли подружиться… ей тебя не понять. Она другая… добро там, порядочность? Все это ерундистика… Она тебе скоро надоест. И вообще, тебя к ней тянет только потому, что вы еще не переспали. А трахнешь, сразу все по-другому станет. Варвара легла на спину, руки запрокинула, сунула в растрепанные волосы. Она выглядела одновременно и притягательной, и отвратительной. Хотелось отвесить пощечину, крепкую, чтобы остался на белой щеке след, чтобы лопнули губы, кровь потекла. И потом взять Варвару за шею, сдавить и держать, чувствуя, как она бьется в тщетной попытке вырваться. Слушать хрипы. Позволять вдохнуть. – Ты… – Варвара откатилась. – Ты… ты ненормальный? – Неужели? – Голос сел, и желание убить стало почти невыносимым. В конце концов, разве не избавит это от многих проблем?! Правда, появятся другие, но их Далматов решит. – Ты себя в зеркале видел?! Ты же форменный псих! – Теперь она испугалась. – Уходи, или я закричу! Я… я… – Скажешь, что я пытался тебя изнасиловать? Далматов встал. И вправду стоило уйти. Не ради нее, но ради себя. – Над предложением моим подумай. – П-подумаю. – Варвара сидела, вцепившись в подушку, и смотрела с непритворным ужасом. – Т-ты… она знает, что т-ты… – Знает, – спокойно ответил Далматов. Отпускало. Желание свернуть этой дурочке шею осталось, но поблекло. – Она меня знает лучше, чем кто бы то ни было. Дверь закрыл. Отступил. Он не сомневался, что Варвара проверит, ушел ли он. Не прошло и минуты, как дверь ее номера приоткрылась. Варвара выглянула, мазнула рассеянным взглядом по темному коридору и убралась. Дверь захлопнула и заперла на ключ, вот только не учла, что двери в гостинице были тонкими. И разговоры, особенно те, которые велись на повышенных тонах, были слышны прекрасно. Наверное, Варваре казалось, что она все правильно делает. И говорит тихо. И вообще, не заслужила того, что происходит. Наверное, она понадеялась, что, как и раньше, ей повезет… Не повезло. Далматов услышал достаточно, чтобы подготовиться. Звонок раздался утром, когда Саломея сонно ковырялась в омлете. Завтрак подали в номер, и следовало заметить, что завтрак этот был неплохим. Далматов вот съел с удовольствием. И кофе выпил. – Где ты вчера был? – поинтересовалась Саломея, пережевывая несчастный омлет. – Ревнуешь? – Волнуюсь. Илья, я… я действительно за тебя волнуюсь, черти бы тебя побрали! Ты же вечно куда-то влипаешь… и всякий раз едва ли не до смерти! – Кто бы говорил. – Ну да… – Она крутанула вилку. – Два сапога… но все равно… а если она тебя… – Очарует? – Опоит какой-нибудь гадостью, а потом мне скажут, что ты из окна выпрыгнул… или повесился… или еще что-нибудь сделал… или инфаркт приключился… инсульт, аневризма! Не знаю! Первый семейный скандал обещал быть громким. – Рыжая. – Далматов протянул чашку с кофе. – Я тебя тоже люблю. – Что? От ответа спас телефонный звонок. – Добрый день. – Саломея прижала трубку плечом. – Да… конечно… понимаю… встретиться? Далматов молча указал на себя. – Да, да… наверное… я смогу… сегодня? Единственно, буду не одна… с мужем… нет, он в курсе проблемы. Мы вместе работаем. Да… адрес… Далматов подсунул салфетку. – Значит, в одиннадцать… конечно, мы приедем. Она отключилась и, положив телефон на стол, велела: – А теперь рассказывай… Было страшно. Саломея и раньше боялась за себя, за невозможного этого человека, который до сих пор не проникся серьезностью ситуации и теперь делал вид, будто все замечательно. По плану. Он и в номере остался, потому как Варвара наверняка доложит, если вздумается Далматову из номера выйти… лежит, читает какой-то нелепый глянцевый журнал, из тех, которые оставили в номере для благодарных клиентов. Правда, Саломея крепко сомневалась, что Далматова можно назвать благодарным. – Не могу. – Она вскочила. И вновь села. Мягкие кресла. Телевизор. Глупая новогодняя передача, которая идет фоном, но все равно безумно мешает. – Что ты не можешь? – Сидеть и ждать… и вообще… мы должны заявить в полицию… – И тогда ничего не получится. Рыжая, ты же сама понимаешь, что у нас на эту парочку ничего нет… потерпи. Он отложил журнал, встал. И подошел. Присел у кресла. – Уже недолго… пару часов… хочешь, я сделаю так, что ты заснешь? – И просплю до завтрашнего утра? – Была такая мысль, – без тени раскаяния признался Далматов. – Но я ее отверг. – Почему же? – Потому, что не хочу оставлять тебя без присмотра. Я, может, тоже за тебя беспокоюсь… Подобное признание дорогого стоило. – И если хочешь спать… Спать Саломея не хотела. – А если не хочешь, – он чувствовал ее, и это было приятно, – можем просто поговорить. – О чем? – О чем хочешь… Щедрое предложение. И грех им не воспользоваться. И наверное, если спросить о личном, он ответит, только это будет как-то… нечестно? И Саломея молчит. – Ты настолько нелюбопытна? – Любопытна. Просто… не знаю, если я начну спрашивать тебя о тебе, то ты или ответишь правду, или солжешь. – Логично. – Но я не хочу, чтобы ты лгал. А правда… есть подозрения, что услышу я вовсе не то, что хотела бы. – Умница, девочка. – Далматов даже по голове ее погладил. – Но если серьезно, то… не такая у меня веселая жизнь была, чтобы о ней рассказывать. Не сегодня. И не сейчас. – Тогда о чем нам разговаривать? |