Онлайн книга «Пока нормально»
|
Поэтому их не оказалось на месте, когда за ними пришел мистер Грегори. – Они пошли прогуляться, – сказал я. На его лице было крупными буквами написано: «КАТАСТРОФА». – Что? – спросил я. Как раз в этот момент пришла миссис Уиндермир. Синее платье с оборками, примерно двести ниток жемчуга вокруг шеи, тросточка из слоновой кости, которая на самом деле была ей не нужна. – Грегори, – сказала она, – наконец-то! Мистер Грегори посмотрел на нее. – Что случилось? – спросила она. – Пойдемте со мной, – сказал он. – Что происходит? – спросил я. – Все в порядке, – сказала миссис Уиндермир. Так я и поверил. Их не было очень долго. Пока я ждал, чтобы узнать, все в порядке или не совсем, я смотрел сквозь маленькую дырочку в кулисах, как заполняется театр. Миссис Уиндермир говорила, что на первом представлении каждой ее пьесы зал всегда набит битком, и было похоже на то, что сегодня это правило не нарушится. Зал заполнялся быстро, и вовсе не кем попало – думаете, я вру? Сначала между рядами прошел мэр Линдсей, пожимая руки всем, кто мог до него дотянуться, и улыбаясь, как на параде или где-нибудь вроде того. А немного позже в театр вошел Джимми Стюарт. Честно. И он тоже прошел между рядами и пожал всем руки своими огромными ручищами. Джимми Стюарт! Но знаете что? Это были еще цветочки. Я увидел, как в зал вошли моя мать и родители Лил – они сели во втором ряду, – а потом к ним подошел мистер Грегори, и они все встали и пошли за кулисы, наверное для того, чтобы в последний раз пожелать нам с Лил удачи. И тут – угадайте, кто вошел в зал и сел совсем рядом с их пустыми местами? Просто взял и сел, этак спокойненько, и положил ногу на ногу, и откинулся назад, и посмотрел пару раз на потолок, а после повернулся к кому-то и пожал ему руку, а потом повернулся к кому-то еще и взял у него программу и подписал ее. Знаете, кто это был? Джо Пепитон. Думаете, я вру? Во втором ряду театра «Роза» сидел сам Джо Пепитон. Настоящий. А вы помните, что я должен был делать? Я должен был вопить, как сумасшедшая, которую прятали на чердаке много-много лет. Прямо перед Джо Пепитоном. Знаете, что при этом чувствуешь? Вы не можете знать, что при этом чувствуешь, потому что еще никто и никогда не должен был вопить, как сумасшедшая, которую прятали на чердаке много-много лет, прямо перед Джо Пепитоном. Я не мог этого сделать. И не собирался. Только не перед Джо Пепитоном. Я снова посмотрел сквозь дырочку в кулисах. Он читал программу. Наверное, уже дошел до того места, где написано: «Голос Берты Мейсон – Дуглас Свитек». В любую секунду он мог наклониться к кому-нибудь рядом с ним и показать на мое имя. «Разве это не парень? – скажет он. – Как это парень может играть голос Берты Мейсон?» Потом снова посмотрит на мое имя и скажет: «А знаете, это имя выглядит знакомо». А после еще подумает и скажет: «Очень знакомо». И тогда… тогда он вспомнит. Просто блеск. Я в панике огляделся. И вдруг ко мне подошли моя мать с мистером и миссис Спайсер. И мистер Грегори с миссис Уиндермир. И Лил, на чьем лице теперь тоже было написано крупными буквами: «КАТАСТРОФА». – Нам пора отсюда уходить, – сказал я. Миссис Спайсер кивнула. – Да-да, знаем. Мы собираемся отвезти ее в больницу сию минуту. Ее? В больницу? – Наверное, это карандаши, – сказал мистер Спайсер. Лил улыбнулась – или вроде того. Она держалась за своих родителей довольно крепко. И явно только что плакала. – Ни пуха ни пера, – сказала она. Кажется, она еще не перестала плакать. – Ни пуха ни пера? – спросил я. – Так всегда говорят актерам перед тем, как они выходят на сцену, – сказал мистер Грегори. – На сцену? – спросил я. Лил снова попробовала улыбнуться. – Не забудь, Дуг, – она «Скетчёрд». Я покачал головой. – Я не собираюсь выходить на сцену. Моя мать поднесла к лицу обе ладони. Миссис Уиндермир подошла и встала рядом со мной. Она положила одну руку мне на плечо, а другую – на локоть. – Кто же еще знает всю роль Хелен Бернс? – спросила она. Я посмотрел на нее. На мистера Грегори. На свою мать. На мистера и миссис Спайсер. И наконец, на Лил. – Ни пуха ни пера, – повторила она, но в этот раз как-то слабее. – Он справится, – сказала миссис Уиндермир. – Нет, – сказал я. – Надо отвести тебя в гримерную, – сказал мистер Грегори. – Нет, – снова сказал я. – Нет. Помните, кто сидел в зрительном зале? Во втором ряду? – Ты ведь помнишь роль, правда? – спросил мистер Грегори. – Нет, – сказал я. – Он врет, – сказала Лил. – Если завязать ему волосы в маленький пучок… В пучок! – …и немножко припудрить, чтобы сделать лицо побледнее… Припудрить! – А вы знаете, что там в зале сидит Джо Пепитон? – Там в зале сидит очень много народу, – сказал мистер Грегори. Лил поморщилась, но не из-за Джо Пепитона. – Мне кажется, нам лучше бы… Спайсеры ушли. Живот у Лил болел так сильно, что она даже не обернулась. Мистер Грегори с миссис Уиндермир повели меня в гримерную. «Вот с чем мы должны работать», – сказали они целой куче людей, у которых это вызвало целую кучу улыбок – и это были не те улыбки, что заставляют вас радоваться. – Слушайте, – сказал я, – если это только из-за больного живота… – Запомни, – сказала миссис Уиндермир, когда мне завязывали волосы в пучок, – Джейн Эйр пересечет сцену и обратится к тебе. Ты будешь сидеть на скамейке и читать книгу. Джейн не заговорит с тобой, пока ты не перевернешь страницу, так что не забудь ее перевернуть. Потом она спросит: «Интересная книжка?», а ты ответишь… Тощий Посыльный, ты ответишь…  – Да нет, полная дрянь. – Дуг, – сказала миссис Уиндермир. – Я отвечу: «Мне нравится», а она спросит: «А о чем там написано?», а я протяну ее ей и скажу: «Если хочешь, посмотри». К этому времени мне уже сделали пучок. Тугой. И кто-то пудрил мне сзади шею. |