Онлайн книга «Невеста желает знать»
– Тогда садись. Пиппа шагнула к креслу и села так чинно, как позволяла обстановка: спина прямая, руки крепко сжаты на коленях, ноги вместе, словно она не наедине в казино с одним из самых прославленных повес Лондона, да еще и осталась в одном корсете и панталонах. И очках. При этой мысли она зажмурилась. Очки. Что может быть соблазнительного в очках? Она потянулась, чтобы снять их. – Нет. Пиппа замерла. Руки застыли на полпути к лицу. – Но… – Оставьте их. – Они не… – начала она. «Они не обжигают страстью. Они не обольстительны». – Они идеальны. Кросс снова оперся о тяжелый стол и, подняв колено, положил на него руку. – Откиньтесь. – Мне вполне удобно, – быстро заверила она. – Тем не менее откиньтесь. Пиппа исполнила и это желание. Кросс неотрывно наблюдал за ней, прищурившись, ловя каждое движение. – Расслабьтесь, – приказал он. Она глубоко вдохнула и выдохнула, пытаясь следовать наставлениям. – Это нелегко. Он снова улыбнулся: – Знаю. И, помолчав, добавил: – Вы прекрасны. – Вовсе нет, – вспыхнула она. – Это белье довольно старое, – пояснила она. – И его не следовало… Она осеклась. Корсет вдруг стал еще теснее. – …никому видеть. – Я говорю не об одежде, – тихо сказал он. – А о вас. О коже, которую я хочу погладить. Этого хотите и вы. Пиппа закрыла глаза, сгорая от унижения и еще чего-то, куда более опасного. – Я говорю о ваших прекрасных длинных руках и ногах совершенной формы. Я обнаружил, что ревную к этим чулкам, которые знают ваше тепло. Пиппа заерзала, не в силах сидеть смирно под его упорным взглядом. – Я говорю об этом корсете, который обнимает вас там, где вы так прелестны и мягки… Он неудобен? Она поколебалась: – Обычно нет. – А сейчас? Он, кажется, уже знал ответ. Пиппа кивнула: – Очень тесный. Кросс покачал головой, и она открыла глаза, мгновенно встретившись с его жарким взглядом. – Бедная Пиппа. Скажите, что думаете об этом вы, с вашим знанием человеческого тела. Она пыталась вдохнуть поглубже. Но не смогла. – Все потому, что сердце угрожает вырваться из груди. Снова улыбка. – Вы слишком напрягались? – Нет. – Что же тогда? Она не глупа. Кросс подталкивает ее к ответу. Пытается увидеть, как далеко она способна зайти. Она сказала правду: – Думаю, дело в вас. Кросс зажмурился. Сжал кулаки и откинул голову на край столешницы, открыв шею и крепко сжатые челюсти. Во рту Пиппы тут же пересохло. Ей не терпелось дотронуться до него. Когда он вновь вернулся к ней взглядом, в серых глубинах сверкало что-то неукротимое… одновременно пугавшее и поглощавшее ее. – Вам не стоило так торопиться с правдой, – сказал он. – Почему? – Она дает мне слишком много власти. – Я доверяю вам. – А не стоило бы. Кросс подался вперед, обхватив рукой поднятое колено: – Со мной вам небезопасно. С ним она ни на секунду не чувствовала себя в опасности. – Не думаю, что это правильно. Он рассмеялся, тихо и мрачно, и этот звук прокатился по ней наслаждением и искушением. – Вы понятия не имеете, Филиппа Марбери, что я способен сделать с вами. Как и где могу касаться вас. Чудеса, которые я мог бы показать вам. Я мог бы погубить вас без угрызений совести. Опуститься вместе с вами в глубины греха и ни разу не пожалеть. Мог бы завести вас в дебри обольщения и даже не оглянуться. У Пиппы перехватило дыхание. Она хотела. Хотела всего. И уже открыла рот, чтобы так ему и сказать, но с губ не сорвалось ни звука. – Видите? Я шокировал вас. Она покачала головой: – Я шокировала себя. В его взгляде засветилось любопытство, и Пиппа добавила: – Потому что оказалось, что я хотела бы все это испытать. Последовало долгое молчание. Про себя она молила его подойти. Коснуться ее. Показать… – Покажите мне, – неожиданно сказал он, словно прочитав ее мысли. – Я… простите… – рассмеялась она. – Раньше вы сказали, что хотели бы, чтобы я вас коснулся. Покажите, где. Пиппа не могла. Но ее рука уже обводила кости корсета, скользя к тому месту, где шелк встречался с кожей. Шнуровка была ниже, чем линия платья. Всего в нескольких сантиметрах от… – Ваши груди? Она залилась краской. – Да. – Скажите, какие они сейчас? Она сосредоточилась на вопросе. На ответе. – Налившиеся. Тугие. – И болят? «Так сильно». – Да. – Коснитесь их. Пиппа изумленно уставилась на него. – Покажите, какого прикосновения вы хотите от меня. – Не могу. – Можете. – Но почему не вы? Ваши руки здесь, вы здесь. Глаза Кросса потемнели. На щеке набухла жилка. – Я не коснусь вас, Пиппа. Не погублю. Упрямец. У нее ныло тело, она вся в огне. Неужели он этого не видит? – Я все равно безвозвратно погибла, коснетесь вы меня или нет. – Пока я не касаюсь вас, вы в безопасности. – А если я не хочу быть в безопасности? – Боюсь, у вас нет выбора. Сказать вам, что я бы сделал, если бы мог вас коснуться? Разве может она устоять от такого соблазна? – Да. Пожалуйста. – Я бы освободил их из тюрьмы, в которой вы их держите. И поклонялся бы в той манере, которую они заслуживают. «О господи». Ее руки застыли, лишившись сил от этого прекрасного бархатного голоса. – А потом, когда они забыли бы, каково это – сидеть в клетке из шелка и костей, я бы преподал вам науку поцелуев, как вы просили. |