Онлайн книга «Дом П»
|
– Ой, – сказала бабушка Женя растерянно, – а где краски? – Так мы с тобой ещё на той неделе все их израсходовали, – отозвалась бабушка Лида, откладывая блокнот и карандаш, которым рисовала у окна берёзу. – Я же тебе говорила, что мне так рисовать с тобой понравилось, что без рисования уже и не смогла, на карандаши перешла. Красиво? И она показала бабушке Жене картинку с чёрно-белым наброском. – Очень, – сказала бабушка Женя, а сама в руках коробку вертит с пустыми баночками, о чём-то думает. – А что, Жень, ты порисовать хотела? – спросила бабушка Лида. – На, возьми мой карандаш, хочешь? – Боюсь, карандаш мне тут не поможет, – задумчиво сказала бабушка Женя. – Ну и хорошо! – обрадовалась бабушка Лида, но тут же застеснялась: – То есть… ты не подумай, что я жадина какая-то, просто этот карандаш мне мой инженер дал, ещё когда я у него в гостях сидела, и жалко будет, если он быстро испишется. – Почему? – спросила бабушка Женя. – Он дорог тебе как память? – Нет, просто за новым пришлось бы в подвал идти. – Ну и что? Попросили бы завхоза, делов-то. – Так она болеет. – Ну сами бы сходили. И тут вдруг рука бабушки Лиды нарисовала на листке кружок. И принялась его закрашивать изнутри. Тёмным-тёмным, почти чёрным. – Ты чего? – удивилась бабушка Женя. – Боишься в подвал идти, что ли? Бабушка Лида кивнула, не отвечая. А её рука всё закрашивала и закрашивала кружок под берёзой. Кружок становился всё чернее и чернее. – А что там такое-то? – спросила бабушка Женя. – Привидение, что ли, живёт? Бабушка Лида вздрогнула и посмотрела сначала в окно, потом на дверь, словно привидение, услышав, что его зовут, любезно пожаловало к ним на чай с мармеладками. – Давай не будем об этом, – прошептала она и перевернула листок. Бабушка Женя прищурилась и спросила: – Так, говоришь, в подвале карандаши имеются? – Да… – И краски? – Ну… наверное… – Тогда я схожу за ними. – Тебя не пустят! Без завхоза! – А я ночью схожу! Пока никто не видит. Потихоньку возьму у Миши ключ и схожу. Вот будет приключение. – Не надо! Не надо ночью! – закричала вдруг бабушка Лида и снова нарисовала уже на чистой стороне листка круг, ещё больше прежнего. – Пожалуйста! Не ходи туда ночью! И ни в коем случае не приноси из подвала никаких вещей! Я даже карандаш оттуда не возьму. Потому что он… Бабушка Лида замолчала. И принялась закрашивать кружок. Чёрным-пречёрным. – Ну всё! – сказала бабушка Женя, выхватив у бабушки Лиды листок. – Рассказывай! – Не буду. – Тогда я пойду к инженеру и скажу, что ты мечтаешь, чтобы он тебя поцеловал. – Что-о?! – Говори быстро про подвал! Бабушка Лида вздохнула, снова покосилась на дверь и кивком указала под кровать. – Давай там спрячемся, чтобы нас никто не слышал, – прошептала она. Под кроватью бабушка Лида поведала бабушке Жене страшную тайну подвала. – Понимаешь, – начала бабушка Лида, – там хранятся вещи. – Понимаю, конечно, – отозвалась бабушка Женя, водя лучом фонарика по цветику-семицветику, – мы же просили завхоза оттуда твоё пальто принести. – И я этих вещей боюсь. – Почему? Твоё пальто вроде не страшное было. На людей не бросалось, не рычало, не кусалось. – Я чужих вещей боюсь, – прошептала бабушка Лида. – А они кусаются? – спросила бабушка Женя. – Ну чего ты смеёшься? – рассердилась бабушка Лида. – А почему ты чужих вещей боишься? Моих тоже боишься? И кто из них тебя кусал? Моя зубная щётка? – Женька! – вскричала бабушка Лида. Она приподнялась на локтях, больно стукнулась головой и тут же зажала себе рот, чтобы не прибежала медсёстра или, ещё хуже, санитарка, и не стала тыкать шваброй под кроватью. – Я боюсь вещей тех людей, которые умерли, – отчеканила бабушка Лида и снова улеглась рядом с бабушкой Женей. Та присвистнула. – И что в них такого страшного? – Несколько лет назад, – тихо проговорила бабушка Лида, – тут жила одна старушка, звали её Елена Егоровна. Она работала парикмахером. – Тут? – Нет, зачем тут? Давно, когда молодая была. Потом она попала в дом престарелых. Жила здесь, жила, а вот когда умерла, в её комнату поселили другую старушку. И эта, другая старушка – она тоже была Егоровна, только Анастасия, а не Елена, – однажды нашла у себя на столе… – Дохлую крысу? – спросила бабушка Женя.   – Тьфу, какую крысу! Она нашла ножницы! – страшным голосом возвестила бабушка Лида. Бабушка Женя приподняла одну бровь. – У нас тоже есть ножницы, – поделилась она. – Ну, на случай, если ты не заметила. – Но это были не простые ножницы, Жень. Это были такие специальные ножницы, которые бывают только у парикмахеров. – Ну остались они от Елены Егоровны, ну и что… – А вот что! На следующую ночь она нашла эти ножницы на подоконнике. А ещё на следующую – на тумбочке возле кровати. А на следующую… – Ой-ой-ой, – пробормотала бабушка Женя. – Вот именно! – воскликнула бабушка Лида. – Они лежали возле подушки! А рядом с ними была прядь волос! Отстриженная у Анастасии Егоровны. – Ма-амочки! – Да. И с тех пор я поняла, что вещи, которые остаются после тех, кто ушёл, опасны. Они как будто сердятся на нас за то, что их любимые хозяева ушли, а мы остались и занимаем их комнаты… Ну как, напугала я тебя? – Ага! – В подвал не пойдёшь? – Пойду, отчего же… – Как – пойдёшь? – растерялась бабушка Лида. – А вещи? Ты представь, сколько народу после себя вещи оставило! И там всё хранится! Всё-всё! От балерин остались пуанты, они тебя затопчут! От плотника остался молоток! Он тебя… Ой, даже страшно произнести! От швеи – иголки! От учительницы… – От учительницы осталась линейка, – сказала бабушка Женя, – я её возьму и буду ото всех отбиваться. Но краски принесу. Они мне очень нужны. Правда. И бабушка Женя зажмурилась на секунду, словно вспоминая что-то, а потом открыла глаза и вылезла из-под кровати. |