Онлайн книга «Сыщик мафии»
|
– Ты чего, курица, делаешь?! – зарычал громила. – Слон, успокойся! – Парень с шарфом преградил ему дорогу и схватил за руки. – Ты посмотри, что она делает?! – завопил Слон, пытаясь отбросить в сторону возникшее на пути препятствие в виде дружка. Раздался еще один удар. Алена тупо била дверцей по машине громилы. Она была просто в шоке от происходящего и не понимала, что делает. Матвей рванул свою дверцу на себя и наклонился: – Сиди и не вылезай! – Так это твоя колотушка? – взревел Слон и с силой оттолкнул своего дружка: – Уйди, Парамон! Я эту тачку два дня как купил! Матвей обошел машину и встал перед ними: – Вы в полицию звонили? – Ты чего, клоун? Ты еще маму позови! Ты мне новую купишь, урод! Матвей боковым зрением заметил, как Алена перебирается через пассажирское сиденье к его дверце, и хотел остановить ее, но Слон в два прыжка оказался рядом. Вцепившись в отвороты куртки, он с силой двинул Матвею лбом в лицо и угодил в переносицу. Больше от досады, что пропустил удар, чем от боли, Матвей сморщился и тут же взял ладонями Слона за лицо и вдавил большими пальцами глазные яблоки. Громила запрокинул голову назад, разжал руки и с диким ревом повалился на спину, увлекая Матвея за собой. Он отпустил его, но не успел выпрямиться – в лицо уже летела обутая в тяжелый ботинок нога Парамона. Матвей подставил руку, однако удар все же достиг цели, и он полетел на спину, но тут же перевернулся на живот, поднялся и шагнул к нему. Воодушевленный результативным ударом, Парамон хмыкнул и двинул кулаком правой, целясь в подбородок. Матвей встретил его открытой ладонью и одновременно ударил ногой в живот. Парамон «сложился», почти встретившись лбом с носками своих ботинок. Но на помощь ему пришел окончательно пришедший в себя Слон. Причем оригинальным способом. Он встал на четвереньки и бросился Матвею в ноги. Маневр не удался, Матвей сделал шаг назад и залепил ему по лицу ногой. В этот момент сзади скрипнула тормозами машина. Из полицейского «Форда» выбирались двое полицейских. Матвей вздрогнул, почувствовав, как кто-то повис на нем, но сразу понял, что это наконец выбралась из машины Алена. – Это все из-за меня! – Глядя на него снизу вверх, она ладонью вытерла ему лоб. – Господи, они избили тебя! – Не драматизируй, – усмехнулся Матвей и посмотрел на поднявшихся с земли громил. – Чепуха. – Банальная ситуация, – раздался чей-то насмешливый голос. Матвей обернулся – двое полицейских помогали встать на ноги Слону. – Ваша машина? – спросил полицейский с погонами сержанта. – Моя! – Алена шагнула вперед и зачем-то заслонила собой Матвея. – Баба за рулем – что обезьяна с гранатой! – Слон наконец поднялся. – Купят права, потом головняк от них… Добрый сдвинул засов и потянул створки ворот на себя, но тут же замер словно от удара током. В спину, под ребра, уперлось что-то похожее на ствол пистолета или ружья. Ему вдруг показалось, что это выбрался из багажника Николашка. Однако раздавшееся в следующий момент над ухом «тихо!», словно ушат ледяной воды, вернуло в реальный мир. Он зарычал от досады. – Без глупостей, – продолжал шипеть Слесарь. – Ты… Ты что собрался делать? – боясь даже двигать глазами, выдавил из себя Добрый. – Иди! – Слесарь положил ему на плечо руку и сжал. Повинуясь ему, Добрый стал пятиться задом. Поравнявшись с машиной, Слесарь резко развернул его к себе лицом. Добрый зажмурился, однако ничего не произошло. Секунда, другая… Он медленно открыл глаза. Слесарь стоял напротив него и ждал. В опущенной вдоль туловища руке монтировка. – Т… Ты чего? – Я тут подумал, нам теперь придется вместе из этой истории выпутываться. – Это как? – не понял его Добрый. – Пока у нас равные позиции. На двоих куча денег, по одному трупу и, как я понял, воз проблем за плечами… – В смысле? – окончательно запутался Добрый. – Я здесь тоже пассажир временный, – обвел взглядом стены мастерской Слесарь. – Вот, от родителей гараж остался, подрабатываю. Сам давно слоняюсь… – Чего так? – пытаясь унять дрожь в ногах, охрипшим от волнения голосом спросил Добрый. – Я, вообще-то, уже давно не местный, – признался Слесарь. – С семи лет по интернатам. Мать умерла, отец привел в дом настоящую ведьму… Уж так она меня невзлюбила, что я постоянно из дома убегал. Когда первый раз оформляли в интернат, думал, никогда сюда не вернусь. Но так получилось, что теперь вот здесь остановку сделал. Как оказалось, тоже временную… – Почему? – В общем, я посмотрел, парень ты вроде неплохой, – пропустив вопрос мимо ушей, продолжал Слесарь, – да и повязан крепко. Так что дальше вместе двинем. – Куда? – А ты куда собирался? – Так мне деньги надо клиенту передать, – нашелся Добрый. – Хватит гнать! – озлобился Слесарь. – Даже если у тебя такое поручение и было, то клиента своего ты либо кинул, либо уже в «жмуры» записал. – Почему так решил? – тусклым голосом спросил Добрый. – У тебя на морде написано. – А этот, дружок твой, – спохватился Добрый и пошарил вокруг взглядом, пытаясь понять, где Слесарь с ним разделался. – Он что? – Зачем тебе? – удивился Слесарь. – Ну, как? У меня вроде такая же проблема в багажнике. – Проблема?! – нахмурился Слесарь и театрально развел руками: – Ошибаешься! Я свою решил! Вывез еще ночью, пока ты отдыхал. – Куда? – Запомни, нет трупа – нет преступления, поэтому никогда не интересуйся такими вещами, – назидательно проговорил Слесарь. – Знаю. И что теперь? – Теперь поедем. Добрый растерялся. Куда собирается с ним этот отморозок, замочивший ночью собутыльника, а потом едва не отрезавший ему голову? Зачем ему такой попутчик, от которого неизвестно что ожидать? – Не сегодня завтра Ермолу хватятся, начнут искать. Он ко мне, уже когда темно было, пришел, но по закону подлости найдется сволочь глазастая, которая это видела. – Какой Ермола? – вконец запутался Добрый и огляделся. – Который вчера здесь был. Местные его Болтом кличут. У него тоже небольшая мастерская в гаражах. Кстати, это он тебя… – Понятно. – Добрый тронул затылок и чуть выше мозжечка нащупал ссадину. – Ты мне поможешь моего спрятать? – неожиданно спросил он. – Нет уж! – Слесарь выставил вперед ладони. – Это сам. Я знать ничего не знаю и в багажник не заглядывал. – Боишься? – прищурился Добрый. – А не подумал, что, если нас возьмут, ты никак от соучастия не отвертишься? |