Книга Маленькие и неприметные, страница 27 – Сергей Семипядный

– Я не понимаю… – хозяйка квартиры оглянулась на своего спутника. – Я что-то не совсем понимаю… Ключи, говоришь, нашёл? Какие ключи?

– Я в подъезде нашёл ключи… Я говорю, что ключи нашёл в твоём подъезде и… В общем, я подумал – не твои ли это ключи, Шура? И решил попробовать…

Дмитрий слегка приободрился, обрадованный тем, что – неожиданно даже для самого себя – нашёлся, что сказать.

– Но мои ключи… Они при мне, мои ключи, – возразила Шура.

Дмитрий вскочил на ноги и быстро сунул руку в задний карман джинсов.

– А вот эти? Смотри. Разве это не твои ключи? – И протянул ей два соединённых металлическим кольцом ключа. – Один из них – от твоей квартиры.

Шура как-то заторможенно приняла от Дмитрия ключи и побрела к входной двери. Возвратившись, она сказала:

– Действительно, вот этот вот ключ подходит.

В разговор вступил молодой мужчина с поразившим Подлесного галстуком.

– Минуточку! Внесём ясность. Гражданка Уквасова, товарищ является вашим знакомым?

– Да, это мой знакомый, – подтвердила Шура.

– Вопрос второй. Передавали ли вы ему ключи от своей квартиры?

– Нет.

– Пойдём дальше. Вы теряли когда-нибудь ключи?

Задавая вопросы и выслушивая ответы, малорослый джентльмен, откинув голову назад, поглядывал то на Подлесного, то на Уквасову.

– Да нет, кажется, – продолжала отвечать на его вопросы Шура. – Да точно – нет.

– Так чьи же это ключи?

Шура подошла к серванту, открыла стеклянную дверцу и вынула раскрашенную под гжель вазочку, заглянула в неё.

– Ключ дочери на месте, Егор Палыч, – сообщила, оглянувшись на малорослого.

– Дочь или муж теряли когда-нибудь ключи? Кстати, вы, гражданин, когда и где нашли ключи? – повернулся к Дмитрию важный джентльмен по имени Егор Павлович.

– Сегодня. Вот только что, – соврал Дмитрий. – Они в подъезде валялись, около батареи.

– На каком этаже?

– Я не знаю этаж. Я не запомнил.

– Значит, этаж вы не запомнили. Так. Мадам Уквасова, теряли ли ключи другие члены вашей семьи и где находятся ключи вашего мужа?

– Ключи мужа? Я не знаю. Они у него были.

– Они были возвращены вам?

– Нет, насколько я помню. Там ремень был, зажигалка, носовой платок, записная книжка, ещё что-то. Но ключей не было. И кулона на серебряной цепочке не было. Кулончик такой оригинальный. Чёртик с крестом. Я говорила ему, чтоб не богохульствовал. И у него ещё должны быть ключи от машины и от ракушки. А ключи дочь теряла. Но давно, в прошлом году где-то.

– Второй ключ вы не узнаёте?

Шура присмотрелась и сказала:

– Он похож на ключ от их офиса. Да, пожалуй. Это, видимо, от их офиса.

– Понятно. Ключи вашего покойного мужа – у данного конкретного гражданина. Занятно. – Егор Павлович теперь смотрел не только важно, но и строго. – В таком случае я вынужден задать следующий вопрос. Гражданин… Простите, как вас называть?

– Дмитрий.

– А фамилия и отчество?

– Дмитрий Иванович Подлесный.

– Господин Подлесный, где вы находились в ночь с семнадцатого на восемнадцатое сего месяца?

– Но, простите, я не понимаю…

– Что вы не понимаете?

– Почему вы задаёте такие вопросы?

– Уголовный розыск. Гольцов. – Егор Павлович сунул руку в нагрудный карман пиджака и продемонстрировал удостоверение. – Итак, я слушаю.

– Я был в одном месте. И у меня есть алиби, – ответил Дмитрий.

– Конкретно, где вы были и кто может подтвердить ваше алиби?

– Этого я не могу сказать, – показал головой Дмитрий.

– Будете молчать – мы не сможем проверить вас на наличие алиби, – резюмировал Гольцов.

– Он находился здесь, со мной, – с громким вздохом сообщила Шура.

– Даже так? – удивился Гольцов. – Так-так. Хм! Вот оно что! Да, это несколько меняет дело. Александра Георгиевна, я вас правильно понял? В ночь с семнадцатого на восемнадцатое мистер Подлесный находился с вами в вашей квартире? В качестве, простите, если я вас правильно понял…

– Да, именно в этом качестве, – нервно потирая руки, перебила Шура. Затем прошла к креслу и присела, полуотвернувшись от Гольцова.

– Так-так-так, – пробормотал Гольцов и почесал в затылке.

– Вы хотите сказать, что у нас у обоих нет алиби? – резко повернулась к нему Шура. – Вы это хотите сказать?

– А фамилия ваша, значит, Подлесный? – посмотрев на Дмитрия, спросил Гольцов. – Знакомая фамилия. По материалам дела. Если не ошибаюсь, это ведь вы и обнаружили тело убитого? Я прав?

– Да.

– И, кажется, вместе с…

– Да, вместе со мной, – раздражённо сказала Шура. – Но мы его, моего мужа, не убивали.

– Возможно-возможно, – согласился Гольцов. – Я ведь ничего и не утверждаю. Пока, по крайней мере. А вы, господин Подлесный, всегда ходите в резиновых перчатках?

Вопрос Гольцова привлёк внимание Уквасовой, и она взглянула сначала на руки Дмитрия, а потом ему в лицо. Она была удивлена.

– Я собирался помыть посуду, – заявил Дмитрий, припомнив, что у Шуры всегда имеется в раковине немытая посуда.

Шура Уквасова удивилась пуще прежнего. Гольцова ответ Подлесного, судя по всему, ничуть не удивил, а как бы даже что-то для него прояснил – Егор Павлович улыбнулся очень многозначительно.

– Что ж, похвально. Вы случайно нашли ключ от квартиры вашей возлюбленной, чем и воспользовались, дабы помыть ей посуду. Наверное, всякий поступил бы подобным образом.

Подлесный сделал вид, что не уловил подстрочного содержания того, что произнёс Гольцов, и молча пожал плечами.

– Ты и в самом деле собирался посуду мыть? – задала вопрос Дмитрию Шура.

– А что? – снова пожал плечами Подлесный. – Я люблю мыть посуду. Вода журчит, а ты моешь и моешь потихоньку её… Пока не перемоешь всю. Это совсем не то, что, скажем, пол мыть.

– Или квартиру грабить, – добавил Гольцов с усмешкой.

Дмитрий возмутился:

– Что вы хотите этим сказать? Вы на меня намекаете? Я, по-вашему, квартиру решил ограбить?

Гольцов неспешно прошёл к креслу, уселся и уже потом не без высокомерия во взоре – посмотрел на Дмитрия.

– Я только хотел сказать, что ситуация, на мой взгляд, довольно-таки двусмысленная. И если бы Александра Георгиевна сейчас решила проверить, не пропало ли чего из её квартиры, то, я думаю, это не выглядело бы…

– Да что вы! – воскликнула Шура Уквасова, взмахнув рукой.