Книга Маленькие и неприметные, страница 8 – Сергей Семипядный

– Уж не собираешься ли ты сам почту вскрывать?

– Возможно. Тебе самой, по крайней мере, не следует этого делать. И все об этом должны знать. Причём даже если на письме написано «лично в руки». Чтобы как можно больше людей знали, что письма и посылки ты вскрываешь не сама и что делается это даже и не рядом с твоим кабинетом.

Бояркина, в основном, прислушивалась к рекомендациям Подлесного, но порой на неё что-то находило, и она вела себя немногим лучше, чем в ночь с субботы на воскресенье, когда приступы истерики следовали один за другим.

А в воскресенье, то есть через неделю после покушения, Марина избила Дмитрия, окончательно разрушив ауру загадочности и хрупкости, которая окружала её раньше, плотно и неразрушимо в первые дни их знакомства, лёгким облаком – в последнее время. Повод – он обещал найти тридцатиграммовые коньячные рюмочки, однако не сделал этого. Пустяк, казалось бы. Но Марина, неожиданно вспомнив об этих рюмочках, пришла в неописуемую ярость, едва Дмитрий успел виновато улыбнуться и пожать плечами. Рот открыть он уже не успел.

– Что ты сказал?! – рявкнула Бояркина и, сжав кулаки, подскочила к нему.

Дмитрий (он в это время сутуло сидел в кресле и подкреплялся чипсами) отшатнулся назад и непроизвольно выставил перед собою правую руку, ту самую, которой до этой секунды выуживал из пакетика промасленные ломтики.

– Будут рюмочки, Марина! – выпалил он. – Завтра же…

– Что?! – подалась вперёд Бояркина.

– Я сегодня же… – поправился Дмитрий и тут увидел, что пальцы его руки касаются белоснежной ткани платья Марины. И стремительно отдёрнул руку.

Но – поздно. Отпечатки грязных пальцев остались. Дмитрий поднял взгляд на Марину и обнаружил, что лицо её пошло пятнами, зрачки – две чёрные точки, а дышит она коротко и шумно.

– Платье?! – захлебнулась Бояркина. – Да ты знаешь?!..

– Я… – отворил рот Подлесный и спустя мгновение услышал, как лязгнула его челюсть.

Бояркина ударила его во второй раз. Потом ещё раза четыре. Она била его с тяжеловесной торжественностью, с каждым ударом светлея лицом. Наконец Дмитрий сообразил, что необходимо искать спасения, и принялся уворачиваться и ставить блоки, а затем и вовсе попытался уйти от ответственности, нырнув левее Бояркиной. Не получилось. Марина успела ухватить его за воротник, а потом уселась ему на спину и обрушила удары своих кулаков на незащищённый затылок. Ощутив себя осёдланной лошадью, Дмитрий стал взбрыкивать задом, чтобы освободиться от драчливого наездника.

– Спокойно! Не дёргайся! – приказала Бояркина, но Подлесный не послушался и вскоре сбросил её на пол, после чего прыгнул на Марину сверху и прижал её руки к ковру.

– Это ты успокойся! Свихнулась, стерва!

* * *

В четверг многоходовая комбинация, разыгранная Подлесным, рухнула. Открылось всё предельно просто. Дмитрий предложил Савельеву револьвер за пятьсот долларов, а тот возьми и позвони Бояркиной. Савельев позвонил Марине и попросил её снизить цену за револьвер с пятисот до четырёхсот долларов.

– За какой револьвер? – удивилась Бояркина.

– Да за тот, что мне Димка предлагает, – ответил Савельев.

– Какой тебе револьвер Диман предлагает? – продолжала удивляться Бояркина.

– Ты не в курсе? – в свою очередь поразился Савельев, которому Дмитрий и Марина всегда представлялись в виде некоего единого целого, нераздельного и неразымаемого.

– О каком таком револьвере идёт речь? – подступила Бояркина к Подлесному.

И Дмитрий поплыл. Он раскололся.

– Ну, ты и артист! Сволочь ты и сволочь! – резюмировала Марина, выслушав его признание. – Сколько седых волос у меня появится в результате твоих фокусов!

– Если уже не появились… – робко начал Дмитрий.

– Ты их пересчитывал? А ты знаешь, что я пережила в результате всего этого?! – начала заводиться Марина.

Последовавшие за сим события Дмитрий пережил достаточно мужественно, однако ночью ему приснился страшный сон. Будто бы он лежит на дне глубокого оврага в форме воронки, а в него стреляют, палят из всех видов оружия: из пистолетов, автоматов, пулемётов и даже пушек. Дмитрий возится в грязи этой огромной воронки, пытаясь увернуться от пуль и снарядов. Все движения его – замедленные, даются с огромным трудом, и не только потому, что липкой грязью облеплены руки и ноги, но и ввиду подлости законов страшного сна. А враги совсем рядом, в двух десятках метров. И почему он ещё жив, совершенно непонятно.

Подлесный проснулся. Он ещё не понял, что проснулся – он только понял, что неким чудесным образом спасся. Темно. Он открыл глаза и осознал, наконец, что все ужасы ему привиделись во сне.

– И долго же ты просыпаешься, дорогой.

Это голос Маринки. Она стоит возле кровати и смотрит на него. Взгляд у неё странный, задумчивый и внимательный одновременно. Выпятив губы, разглядывает Дмитрия. Дмитрий приподнялся на локтях и тотчас ощутил головную боль и мышечно-суставный дискомфорт во всём теле. Словно его били головой о стену, а потом ещё и потоптали.

– Что случилось? На работу пора?

– Да, как раз о работе и пойдёт речь, – отозвалась Марина, не меняя ни позы, ни выражения лица и глаз.

– Который час? Я проспал? Но ты ведь тоже ещё не оделась.

Марина бросила взгляд на свой халат, запахнулась поплотнее и присела в кресло.

– Есть возможность повысить тебе оклад содержания, образно выражаясь.

За что она собирается повысить ему зарплату? Не в благодарность же за то, что он её НЕ убил. Ни в первый раз, ни в дальнейшем. НЕ убил он её потому, что цели у него были другие. Потому не угрохал он её, что не ставил такой задачи перед собою. И Дмитрий спросил:

– Что за возможность?

– Ну как ты, я смотрю, – Марина уголками губ обозначила улыбку, – профессионалом стал… Все покушения проведены, насколько я понимаю, на достаточно высоком уровне.

Дмитрий не понимал, к чему она клонит, однако решил молча дождаться продолжения разговора.

– Ты помнишь Виктора Леонидовича? – спросила Марина. – Ну, тот, с которым мы вместе с тобой беседовали, когда он в первый раз пришёл.

– Да, – сдержанно подтвердил Подлесный.

– Есть необходимость организовать ему кое-какие неприятности.

– Не понял.

– Чтобы дозреть до необходимости получить у нас весь комплекс услуг, которые мы можем предоставить.

Дмитрий начал, кажется, что-то понимать.

– Поясни, пожалуйста. Что ты такое задумала, профура?

– Раскрутить его надо на полную катушку. Пускай поделится деньжонками, которых у него куры не клюют.

– Что ты задумала? – В голосе Дмитрия отчётливо слышалась тревога.