Книга Любовное зелье колдуна-болтуна, страница 69 – Дарья Донцова

— Зачем ей через Лоскутово ехать? — удивился Дубов. — У Бражкиных загородный особняк, до него от бывшего Филимонова есть другая дорога, Каролина сообразила проехать два километра вперед, развернулась, ушла вправо и через пять-семь минут до дома докатила. Ехала по дороге местного значения, не через центр. И поэтому я думаю, что она не в состоянии аффекта на мужа наехала, спокойно его убила и смылась, понимая: машина разбита, лучше ей огородами пробираться.

— Я не хотел маму нервировать, не хотел… про Олю говорить, — монотонно твердил Максим, — я ничего плохого, я не хотел… не хотел…

— Каролина не хотела убивать Игоря Семеновича, — прошептала Катя, — Макс не хотел причинить боль матери, и оба, жена мэра и его сын, не хотели, чтобы правда о болезни Бражкина стала достоянием общественности. Все хотели как лучше, и вон что получилось. Мама, зачем ты… ты-то как в этом дерьме оказалась? Тебе не было нас жаль? Папу? Дочек?

— А ты у отца своего поинтересуйся, за каким дьяволом ему понадобилось сюда бригаду из Москвы вызывать! — процедил Константин. — Несчастья отсюда выросли.

— Не-е-ет, — зло протянула Раиса, — беда началась, когда ее бабка Алевтина с нашим дедом Семеном потрахалась, чтобы сына родить. Она узел завязала, вот где корень истории.

— Заткнитесь! — заорала Оля. — Господи, как вам не стыдно!

Присутствующие почему-то подчинились. Федор Михайлович поднялся.

— Максим Игоревич и Каролина Олеговна, вам придется проехать со мной, вы имеете право на адвоката, от всей души советую им воспользоваться.

— Что будет с нами? — жалобно спросила Аня, глядя на Ивана Никифоровича.

Тот сухо ответил:

— Мы выполнили свою работу, выяснили, что Василий Петрович Шаров не имеет отношения к смерти Игоря Семеновича Бражкина. Дальнейшее — забота начальника полиции Лоскутова.

Я посмотрела на Катю.

— Последний вопрос к вам. Вы знали о романе Максима и Оли. Мне не интересно, как вы выяснили правду об отношениях младшей сестры с сыном врага вашей семьи. Но почему не рассказали ни отцу, ни матери, ни бабушке о романе Ольги?

Екатерина дернула плечом.

— Я не ябеда. Вот Степан вечно кляузничал. Я пыталась сама Олю от глупых шагов удержать и…

— Степан! — вдруг закричала Светлана Алексеевна, перебив дочь. — Ведь мой сын погиб от странного гриппа! Его тоже отравили! Кто? Максим! Почему?

— Мы не работали в этом направлении, — ответила я, — смертью подростка не занимались, дать ответ на ваши вопросы не можем.

Эпилог

— Спасибо, ребята, — растроганно произнес босс, поднимая бокал с вином, — не ожидал. Не очень люблю свой день рождения, но вы мне устроили замечательный праздник. Тронут, очень тронут! И откуда только узнали про эту дату? Роберт, непременно буду пользоваться ноутбуком, который ты мне подарил. Ну зачем ты потратился? Обязательно обучусь всем интернетным премудростям, пока ведь только почтой пользуюсь и еще кое-чем, совсем простеньким. Тоня, рубашка замечательная, люблю серо-голубой цвет, размер идеально подходит, завтра же ее надену. Денис, откуда ты узнал, что я неровно дышу к халве в шоколаде? Я полагал, что мою страсть к сладкому никто не заметил. Теперь, если я раздамся в боках и обзаведусь брюхом, переведу стрелку на тебя: «Какие претензии ко мне? Жданов виноват, вручил пятикилограммовую коробку конфет, пришлось их съесть, чтобы не испортились». Глеб Валерьянович, у меня нет слов — нож для разрезания писем! Вы вспомнили мою коллекцию? Это лучший экспонат!

— Да ладно, Ваня, — смутился эксперт, — у тебя есть настоящие раритеты, не чета моему презенту.

— Всем огромное спасибо! — не мог успокоиться Иван Никифорович. — Прекрасный вечер! Вы меня прямо как ребенка забаловали!

— Таня, а где твой подарок? — спросил Борцов.

Я достала из сумки кожаную коробочку.

— Дорогой Иван Никифорович, от всей души поздравляю тебя с днем рождения, желаю здоровья, успехов по службе, счастья в личной жизни, ну и денег побольше.

— Что там? — полюбопытствовал Денис.

— Ваня, открывай скорей, — попросил Глеб Валерьянович.

Босс аккуратно развязал темно-синюю ленту и откинул крышку.

— Оооо! Ручка! Очень элегантная, строгая, как я люблю. Танюша, прямо в сердце угодила! И…

Договорить шеф не успел — в кафе погас свет. Но через секунду слева появилось яркое пятно, оно стало медленно приближаться к нам, заиграла музыка, приятный женский голос запел:

— С днем рожденья тебя, с днем рожденья тебя, с днем рождения, Ваня, с днем рожденья тебя…

Посетители принялись хлопать в ладоши и подпевать, две официантки подкатили к нашему столу тележку, на которой стоял трехъярусный торт со свечами.

— За-ду-вай… за-ду-вай… — начали скандировать все.

— Постойте, — закричал звонкий голосок. — Желание!

В зале вспыхнул свет, к нам подбежала прехорошенькая девочка лет восьми, которая держала в руках лист бумаги.

— Дядя, дядя, — затараторила она, — надо написать самую огромную-преогромную мечту, потом поджечь, пепел высыпать в стакан с водой и выпить. Я так всегда делаю, и все-все исполняется.

— Вроде такой ритуал проводят на Новый год, — усомнился Глеб Валерьянович.

— И обязательно на день рождения, мне бабушка объяснила, а она самая умная, — не сдалась малышка.

— Простите, господа, — сказала пожилая женщина, подходя к нам и беря внучку за руку. — Настенька всегда хочет людям помочь. Пойдем, зайчик, не мешай чужому празднику.

— Бабушка, он решил свечи просто так задуть, не загадав желания, — застрекотала девчушка. — Дядя, вот вам листок, сейчас карандаш принесу.

Иван Никифорович улыбнулся.

— У меня есть ручка. Тетя Таня только что мне очень красивую подарила. Обещаешь, что моя мечта осуществится?

— Да, да, — закивал ребенок, — непременно. Я хотела собачку, папа никак не разрешал, а после дня рождения мне Куки купили.

— Ну, раз Куки подарили, — сказал босс, — это серьезный аргумент. Итак…

Иван Никифорович открутил колпачок.

— А о чем вы мечтаете? — поинтересовалась Настя.

— Не скажу, иначе не исполнится, — погрозил ей пальцем босс, загородил листок ладонью и начал писать.

— Бабуля, — зашептала девочка, — тебе не видно?

— Приятно пахнет, — отметил Иван, — вроде шашлыком.

— Нет, шоколадным муссом, — возразила Антонина.

— Мне вином, — выдал свою версию Роберт.

— Кто-то здесь трубку курит, — повел носом Жданов, — табак с ванилью.

— А что это гудит? — удивился босс. — Тихо так — у… у… у…

В ту же секунду верхняя часть ручки затряслась, послышался глухой звук, потом громкое: ба-бах! Нечто темное пролетело мимо моего носа и попало в торт. Он закачался, подпрыгнул, взмыл к потолку, затем начал падать. Куски коржей, кремовые розочки и свечи полетели в разные стороны. Народ завизжал и стал закрываться салфетками. Большая люстра, украшавшая потолок, вздрогнула всеми хрустальными висюльками и обрушилась на пол. По счастливой случайности она угодила в пустой центр зала, предназначенный для танцев. Посетители заорали и бросились в разные стороны. Стоявшие около тележки с тортом официантки решили спрятаться под нашим столом, запутались в длинной скатерти, сдернули ее, и вместе с ней на паркете оказались тарелки.