Онлайн книга «Транквилиум»
|
– Не знаю… Что, это так важно? – Это важно, Глеб, – тихо сказал полковник. – Ты даже не представляешь, насколько это важно… Глеб сидел молча. Потом посмотрел на полковника, на Бэдфорда, снова на полковника… – Меня как будто подхватило… – начал он и замялся. – Понимаете, все шло само собой. Одно вытекало из другого. А потом – уже как бы с разгона… – Ты хорошо стреляешь? – спросил полковник. – Да. Первое ружье отец купил мне на пятый день рождения. – Это уже многое объясняет, – сказал Бэдфорд. – А, Кит? – Возможно… – полковник пожал плечами. – Отец многому научил тебя, Глеб? – Да. Он таскал меня по экспедициям, на охоту, везде… только последний год… да и то… – Итак: стрелять. Что еще? – Ну… многое. Я спокойно выживу на берегу, в джунглях, в пустыне, в горах. Могу сделать лодку, построить хижину. Огонь могу добывать, знаю травы, руды… Много чего. – Бокс, борьба? – Бокс и фехтование. – На чем? – На эспадронах и коротких мечах. – Похоже, отец готовил вас всерьез, – сказал Бэдфорд. – О, да. – И как вы думаете: к чему? – Ну… к экспедициям, наверное… Он знал, что мне нравится картография… И вообще – у него был свой взгляд на то, каким должен быть мужчина. – А зачем в экспедиции фехтование на коротких мечах? – спросил полковник. – Почему обязательно в экспедиции? – Глеб замялся. – Это вообще… для развития, наверное… – Судя по результатам, у Бориса Ивановича был очень правильный взгляд на воспитание, – сказал Бэдфорд. – Джентльмены, – сказал Глеб, глядя куда-то мимо всех. – Господин полковник… вы не могли бы объяснить мне, что имелось в виду, когда вы говорили… э-э… что я некий агент… и вообще?.. – Кит, – сказал мистер Бэдфорд, – позволь мне побеседовать с нашим другом. У тебя ведь куча дел, не правда ли? Кстати, забыл спросить: из настоящих бредунов не поймал никого? – Нет, – покачал головой полковник. – Да, это плохо… Мы можем посидеть здесь, или нам куда-то перейти, или вообще – погулять? – Будьте здесь. Я распоряжусь, чтобы вам сварили кофе. Их не беспокоили. Пока Глеб с жадностью поглощал кофе, крекеры и апельсиновый сок, мистер Бэдфорд набил трубку, огромную, как и он сам, темно-вишневую, с серебряным мундштуком, раскурил ее и сидел, пуская клубы дыма, и изредка задавал простые житейские вопросы, на которые можно было отвечать просто «да» или «нет». Потом он вынул из кармана панталон плоскую фляжку, отвинтил колпачок, разъял его: там оказалось два стаканчика, золотой и серебряный. – Этому бренди больше ста лет, – сказал он. – Выдержано в дубовых бочках в подвалах одного интересного монастыря. В Старом мире ему бы не было цены… Глеб не знал, что сказать. Бренди издавало одуряющий аромат, очень приятный аромат, но он не сопрягался ни с одним из знакомых запахов. Но, глядя на своего визави, Глеб решился отхлебнуть… Напиток мгновенно испарился во рту – будто и не жидкость это была, а вот тот самый сконцентрированный аромат: виноградников в жаркий день, дубрав, цветущих садов… – Божественно, – сказал Глеб. – Даже не думал, что такое может быть. – Практически не может. В Палладии это еще иногда можно купить, а у нас – увы. Вырабатывают его в одном лишь месте, в монастыре иоаннитов Хай-Санткьюэри, это две сотни миль южнее старой столицы. И то, что братия не выпивает сама, она грузит на специальный корабль и раз в год отправляет в Новый Петербург ко двору Ее Величества великой княгини Надежды Васильевны. И там – опять же то, что не выпивает двор – поступает изредка в продажу. И мои друзья, зная мою слабость, обязательно высылают мне бочонок-другой… – Хорошие друзья, – улыбнулся Глеб. – Да. Что может быть лучше хороших верных друзей?.. – мистер Бэдфорд попыхтел трубкой. – Как сын своего отца, ты должен хорошо знать историю Транквилиума? – Ну… в какой-то мере… – Насколько я знаю, Борис Иванович придерживался мнения, что проходы между мирами постепенно зарастают? Глеб подумал и решил пока не слишком откровенничать. Ведь отец не афишировал свои взгляды… – Да. Он считал, что в древности проходы были значительно обширнее и люди могли свободно переходить из Старого мира в Транквилиум и обратно, даже не замечая этого. Отсюда так много географических несообразностей – вплоть до средних веков. Возможно, что Одиссей, например, странствовал по Жемчужному морю, на острове Пларра еще триста лет назад жили гигантские обезьяны, а развалины древнего города неподалеку от Ульгеня соответствуют описанию Трои у Гомера. Со временем миры стали как бы отдаляться друг от друга, проходы стали уже и труднодоступнее, и находить их могли только люди с особым зрением… – И двести лет назад они захлопнулись совсем… – наклонил голову мистер Бэдфорд. – Так? – Н-нет… Отец говорил, что они были обрушены и особым способом замаскированы, потому что в Старом мире начались эпидемии. И с тех пор их стараются поддерживать в таком состоянии. – Грммм… Что же, эпидемия – не самое плохое название для тех явлений, что начались в Старом мире… – Но какие-то проходы продолжают существовать, – сказал Глеб. – И почему ты так думаешь? – Книги… Мистер Бэдфорд кивнул. – Но с людьми оттуда я никогда не встречался… Мистер Бэдфорд снова кивнул, но Глебу показалось, что он сдерживает улыбку. – Мы иногда принимаем беглецов, – сказал он. – Но ставим им очень жесткие условия. Во-первых, они безвыездно живут на своем острове. Во-вторых, их дети воспитываются в семьях коренных транквилианцев и с родителями до совершеннолетия не встречаются. – Ничего себе! – ахнул Глеб. – И что – соглашаются? – Очень многие. – А если кто-то не хочет отдавать ребенка? – Тогда и ребенок будет всю жизнь безвыездно жить на острове. – Это почти ссылка… тюрьма… – Нет. Это всего лишь карантин. Впрочем, подозреваю, что и эти строгости недостаточны, а поэтому от них можно будет отказаться. – Инфекция проникает? – Да. Ты знаешь – или догадался? Вместо ответа Глеб сунул руку за отворот куртки и преподнес мистеру Бэдфорду на ладони трофейный пистолет. Он знал, что тот удивится – но не до такой степени. – Свет-ти! Свет-ти! Свет-ти! Она открыла глаза. Распахнутым было окно в сад, и яркая птица на ветке топорщила перышки. – Свет-ти! |