Книга Теодосия и последний фараон, страница 5 – Робин Лафевер

Но по мере того как мы уходили все дальше в глубину музея, моя надежда получить стакан лимонада все убывала, зато росла тревога. Мне все чаще вспоминался взгляд, которым выискивал нас с мамой мистер Бинг в вокзальной толпе, и мне все сильнее казалось, что это был взгляд маньяка.

– Мистер Бинг, куда вы меня ведете? – не выдержала я наконец.

Он обернулся, взглянул на меня через плечо, и сейчас вид мистера Бинга не понравился мне еще больше, чем на перроне. Глаза сверкают, тщательно причесанные с утра волосы растрепались… в самом деле сумасшедший!

– Почти пришли, – сказал он.

Я понимала, что он хочет меня успокоить, но вместо этого впервые по-настоящему насторожилась, словно кто-то включил у меня в голове сигнал тревоги. Пожалуй, дальше я с ним не пойду, нет.

Если разобраться, что мне о нем действительно известно? Да ничего! Он сказал, что его послал Вигмер, но то же самое мог заявить глупой одиннадцатилетней девчонке любой слуга Хаоса. Я резко остановилась.

Бинг сделал еще с полдесятка шагов, пока не почувствовал, что я больше не иду следом за ним. Тогда он тоже остановился, оглянулся по сторонам и спросил:

– Ну, что же вы стоите?

Я сложила руки на груди и сказала, изо всех сил стараясь выглядеть непреклонной:

– Не сделаю больше ни шага, пока не узнаю, куда вы меня ведете.

Бинг одним махом вернулся назад, встал прямо передо мной и тихо ответил:

– Я же вам говорил. Меня прислал Вигмер.

– То же самое может заявить кто угодно, разве не так? Откуда мне знать, что вы говорите правду?

Он открыл рот, собираясь возразить, потом закрыл, помолчал немного и растерянно спросил:

– Вы что, не верите мне?

Жаль, конечно, было огорчать его, но из всего, что со мной произошло за последние месяцы, я четко усвоила одну простую истину: никому не верь на слово. Может быть, попросить его показать мне грудь? Если он действительно один из членов Братства, там должна быть татуировка в виде уаджета – Глаза Гора. Но если Бинг самозванец, ему вовсе не нужно знать об этой секретной татуировке, так что разумнее, наверное, будет не спрашивать.

Кроме того, даже мне, с моими странностями и «необычностями», было как-то неловко просить взрослого мужчину показать мне свою грудь.

– Будем считать, что я такая подозрительная от природы, – сказала я.

Бинг улыбнулся, и его улыбка окончательно вывела меня из равновесия.

– Что вы, что вы, вам вовсе не о чем беспокоиться, – быстро забормотал он. – Мы почти пришли, сейчас вы сами все увидите. Пойдемте, пойдемте.

И он потянулся, чтобы взять меня за руку.

Я попыталась отскочить назад, но руки у Бинга, как я уже говорила, были очень длинными, поэтому он успел опередить меня.

– Отпустите, – сказала я, изо всех сил вырывая свою руку.

– Но я же сказал, – ответил Бинг, продолжая тащить меня за собой. – Мы почти пришли.

Мне показалось, что Бинг внезапно что-то вспомнил – он остановился и выпустил меня. От неожиданности я шарахнулась назад и едва не упала.

– Я забыл! – воскликнул Бинг. – Я же должен был сказать вам: «Я путешественник, приехавший с Запада».

Это был пароль, который еще в Лондоне сообщил мне Вигмер. Услышав заветную фразу, я немедленно забыла про все свои подозрения и спросила, разглаживая платье:

– Действительно, почему вы сразу не начали с пароля, черт побери?

– Простите, забыл, – виновато улыбнулся Бинг. – Я, честно говоря, новичок.

«Оно и видно», – подумала я.

Бинг двинулся дальше, я пошла следом за ним. Мы прошли через холл к двери, ведущей в другой коридор, а тот, в свою очередь, привел нас к какому-то подобию черной лестницы.

– Куда мы идем? – спросила я.

– Лорд Вигмер хотел, чтобы до отъезда в Луксор вы встретились с одним из руководителей нашей исследовательской группы, – ответил мистер Бинг, останавливаясь перед маленькой дверью. Комната, в которую мы вошли, поначалу показалась мне похожей на кладовку, битком набитую любопытными древнеегипетскими вещицами. Здесь были прислоненные к стенам небольшие обелиски, плинтусы памятников, каменные бюсты, лежали, сложенные стопками, словно тарелки, таблички и стелы. И все это покрывал тонкий слой пыли. Мистер Бинг подошел к установленному возле стены деревянному ящику для мумии, откинул посаженную на петли крышку, и внутри ящика я увидела дверь.

– Очень ловко придумано! – с восторгом сказала я.

– Правда? – просиял мистер Бинг, жестом пропуская меня вперед.

Проход вывел нас к большой винтовой лестнице, уходившей куда-то далеко вниз, в недра музея. Мы стали спускаться по гулким ступеням, и на каждом шагу меня по ноге бил спрятанный в ридикюле золотой Шар Ра. Ступени были крутыми, почти отвесными и, как положено на винтовой лестнице, треугольными. Мы спускались, делая круг за кругом, поэтому к тому времени, когда мы достигли дна, у меня закружилась голова.

– Где мы? – спросила я. Окружавшие меня стены казались мне сложенными из простых тесаных камней, не обшитых деревом и не покрытых штукатуркой.

– Это подземный этаж, вырытый под музеем прямо в земле, – пояснил мистер Бинг. – О нем очень мало кто знает.

Мы подошли к большим двойным стальным дверям, и здесь Бинг нажал кнопку звонка. Раздался громкий щелчок отпертого замка, после чего мистер Бинг толкнул дверь, открыл ее и сказал:

– Она здесь, профессор. Попозже я приду за ней. – Он пропустил меня внутрь, сам остался снаружи и с металлическим лязгом закрыл за мной дверь.

Я оказалась в большой, напоминающей пещеру комнате. Низкий потолок тонул в тени, и я вдруг очень четко представила себе нависшие у меня над головой тонны камня, поверх которых шумят каирские улицы.

В дальнем углу комнаты что-то скрипнуло, и мое сердце тут же зачастило.

– Эй, есть здесь кто-нибудь? – громко спросила я.

Передо мной в ряд стояли рабочие столы и верстаки, беспорядочно заваленные самыми разными странными вещами – я разглядела среди них большие кубики парафина, крокодильи яйца, ступку с пестиком, длинные связки тростника, листья папируса. Посреди комнаты стоял даже большой аквариум с рыбами – кажется, это были океанические осетры.

Вдоль стен стояло с полдюжины мумий, некоторые из них были частично разбинтованы. Рядом с мумиями располагались винные бочонки, большие кувшины с золотистым медом, глиняные плитки и куски необработанного камня – базальта, гранита и алебастра.

На одном из столов, как игральные карты, были разбросаны тоненькие листики золота и свинца, а рядом с ними на горящей жаровне стоял толстостенный тигель, из которого несло чем-то, напоминающим разогретый асфальт.

– Иду, иду, одну минутку, – послышался голос.