Онлайн книга «Будь со мною нежен»
Дэн между тем вовсе не обиделся, напротив: решил подыграть – рухнув на колени, воскликнул: – Умоляю, напиши что-нибудь гениальное. А через часок я вернусь, и мы поговорим о Лос-Анджелесе. Харрисон аккуратно поднял его. – Я могу ответить прямо сейчас: поездка состоится. Так что иди домой, отдыхай и ни о чем не думай. А новая песня будет, вот увидишь, и ракетой взлетит на вершины музыкальных чартов. В его голове уже одна за другой рождались строчки: Я покоряю хит-парады, а ты бьешь вдребезги сердца. «Классс-но!» – скажешь ты. «Классс-но!» – скажу я. Я ношу туфли от Луккезе, а ты в бикини от Барделль. «Классс-но!» – скажешь ты. «Классс-но!» – скажу я! Ты сомневалась, а я взял и хит про это написал, И вот теперь пою о той, что видит лунный свет порой. Мы на чердак с тобой пойдем и пламя страсти разожжем — Ведь все, что нужно мне сейчас, лишь ночь любви с тобой… для нас. Тру может догадаться, что песня о ней, но он надеялся что бикини от Барделль уведет ее по ложному следу. Ко всему прочему, они часто смеялись над его привычкой дарить бикини фанаткам. Может, стоит заменить чердак на кухню? На кухне у них с Тру ничего не было, поэтому, услышав эту песню по радио, она сможет подпевать без капли смущения. Бежим на кухню и вдвоем станцуем танго под дождем… Нет, при чем тут дождь? Или танго? Надо бы с кем-нибудь посоветоваться. С человеком, искусно владеющим словом. С Гейджем. Он торопливо набрал его номер. – Я тут сочиняю… Поможешь выбрать нужную строчку? Внимательно выслушав варианты, Гейдж предложил: – Я бы предпочел иную фразу: «Пойдем мы в магазин вдвоем и пламя страсти разожжем». – Магазин? Постой, но это о вас с Кармелой! Вот жеребец! – Я нем как рыба. И ничего тебе не говорил. Воцарилось неловкое молчание. Из-за сильного похмелья Харрисон не мог подыскать нужные слова и вместо этого принялся изучать залитые водой часы. – Ты, кстати, пропустил громкое мероприятие, – заявил Гейдж спустя двадцать секунд. Ура! Харрисон победно вскинул кулак в воздух. Его брат с каждым днем чувствует себя комфортнее в кругу людей. Другие, ясное дело, сказали бы: «Ты пропустил шикарную вечеринку». Или: «Ты пропустил убойное веселье». Но ничего, лиха беда начало. – Ненавижу мероприятия, тем более такие громкие, – пробормотал Харрисон. – Тру представила свои работы на всеобщее обозрение. Пришли сто тридцать шесть гостей. Она заранее пустила слух о выставке в «Морской звезде». Играл твой приятель Корнелиус, а потом его сменили ребята из «Бьюти колл». Клянусь тебе, Кармела потрясающе танцует. – Черт, ты вообще о чем? – мгновенно очухался Харрисон. – Тру, между прочим, удалось продать пару коллажей и окупить выступления музыкантов. – Подожди… «Бьюти колл» должны были играть на свадьбе. Когда состоялось это так называемое «мероприятие»? – Вчера. Вместо свадьбы. Глаза Харрисона заволокло красной пеленой, в ушах зашумело, но вскоре все вернулось к норме за исключением, пожалуй, пульса. Сердце готово было вырваться из груди. – Ты хочешь сказать – перенесли? Она говорила, что Дабз и Пенн наверняка прохладно отнесутся к идее скромной домашней церемонии. – Да нет, это здесь вовсе ни при чем. Со слов Кармелы, Тру передумала выходить за Дабза, порвала с ним, а свадьбу отменила. – Проклятье! – Кто бы мог подумать, что Тру рискнет довести дело до конца? – Что же ты мне не позвонил? – С чего бы это? – Ну мы ведь братья. И черт подери, ты же прекрасно знаешь, что я ее люблю. Проклятье! Все его попытки выкинуть Тру из головы коту под хвост. – А, точно. И где тебя носило, Ромео? Я же говорил, что негодяй побеждает… Я подал тебе знак, ты все проморгал, а сейчас спрашиваешь, почему тебе не позвонил? Да потому, что ты ее не заслуживаешь. Ты даже не боролся за нее. – Я предлагал ей выйти за меня, но получил отказ. Я не идиот, чтобы опять наступать на одни и те же грабли. К тому же, осядь я в Бискейне, первых строчек чартов не видать мне как собственных ушей. Да и Тру не согласится со мной мотаться. Ей надо следить за хозяйством, мастерить коллажи и опекать сестру. А я почти весь год собираюсь провести на Западном побережье: дал согласие на участие в жюри телевизионного конкурса талантов, а завтра лечу в Лос-Анджелес, чтобы подписать контракт. Харрисон пнул пивную бутылку, та откатилась в угол, на этикетке следует написать что-то вроде: «Внимание! Jack Squat лечит разбитые сердца». – Тогда о чем речь? – спросил Гейдж. – И это все? – Ты о чем? – Так ты утешаешь брата? – О! Я вовсе не собираюсь тебя утешать. Просто констатирую факт. Кстати, сегодня девушки хлопочут в магазине. – Спасибо, что решил замять больную тему. Какие девушки? – Кармела, Уизи и Тру, естественно. Завтра магазин откроет свои двери, впервые после ремонта, но уже под другим названием. Теперь это будут «Чертовы янки». – Неплохо! Мне нравится. – На официальное открытие приедут трое пожарных, с которыми отец Кармелы работал до одиннадцатого сентября. Они и разрежут ленту. – А я ни сном ни духом про ее отца, – сказал Харрисон. – Кармела раньше никогда о нем не упоминала, и только теперь осмелилась достать этот скелет из шкафа. Она меняется буквально на глазах. К ее общительности и радушию прибавилось некое спокойствие. – Недурно, – заметил Харрисон. – Короче, из твоих слов можно сделать вывод, что она ангел во плоти? – Для меня – да. – Я рад. Рад за вас обоих. – Он ненадолго замолчал. – Мне пора, Гейдж. Хорошо, что мы поговорили. Надеюсь, строительство идет без проволочек? – Так и есть. Все идет как по маслу. Удачи в Лос-Анджелесе. – Спасибо. Положив трубку, он спешно записал слова и аккорды для «Классс-но…», затем собрал разбросанные на полу бутылки и вынес на крыльцо велосипед. Завтра приедет горничная и наведет тут безупречную чистоту. Время паковать чемоданы в Лос-Анджелес. Если бы пес Сэм и впрямь существовал, Харрисон сел бы на крыльце, почесал его за ухом и сказал: «Хорошо, что негодяй остался с носом, так ведь?» Он был действительно рад такому неожиданному повороту событий. Тру молодец, что решила-таки бросить Дабза, и еще больший молодец, что устроила выставку. Стоя под душем, напевал он хриплым голосом: «Да эта девушка – огонь». Весть о ее оглушительном триумфе помогла ему утихомирить собственную тоску и печаль. |