Книга Чаровница, страница 23 – Кристина Брук

– Конечно, мне не в чем вас упрекнуть, – перебил он ее. – Несмотря на это, если вы задержитесь здесь, то я опять примусь за свое. Вы так выглядите, что я не в силах устоять.

Вместо того чтобы, не задавая лишних вопросов, благоразумно уйти, Сесили поинтересовалась:

– И как же я выгляжу?

В его глазах заплясали веселые, насмешливые огоньки.

– Вы как вишня, крем и шоколад, как сладкое изысканное угощение, которое не терпится отведать.

Слова Рэнда не только шокировали, но и интриговали, вызывали тайное волнение. По его глазам Сесили поняла, что он догадывается о ее чувствах.

С ленивой грацией Ашборн встал и подошел к Сесили. Она стояла не шевелясь, не отрывая взгляда от его лица, губ, странные мысли волновали ее: что могут сделать эти губы, если только дать им волю.

Надо было как можно скорее вернуть разговор к той самой причине, которая побудила ее прийти сюда, но, потеряв над собой контроль, Сесили не знала, как это сделать. Ашборн настолько взволновал ее, взбаламутил ее чувства, что она совсем потерялась.

А что, если он целовал ее только ради того, чтобы лишить душевного равновесия? Подобная холодная расчетливость с его стороны не очень нравилась Сесили, но сбрасывать ее со счетов тоже не стоило. Судя по всему, Ашборн был не только способен на такой поступок, но и знал толк в подобных делах.

Если бы не это злополучное письмо, то у Сесили хватило бы благоразумия и осторожности держаться как можно дальше от герцога Ашборна. Но письмо надо было во что бы то ни стало вернуть. Кроме того, нужно было разузнать, почему все бумаги Джонатана оказались в руках Ашборна. Для чего ему потребовались записи брата? И какую роль во всем этом играл «Прометеев клуб»?

Сесили не доверяла Ашборну. Во всяком случае, не настолько, чтобы честно признаться, что она ищет и для чего. Она не могла прямо и откровенно спросить Ашборна об интересующем ее письме. Письмо в случае неудачного расклада могло разрушить все ее брачные планы, все надежды на будущее.

Опасный блеск глаз Ашборна красноречивее любых слов говорил о том, что сегодня лучше его ни о чем не расспрашивать. Он сделал к ней еще один шаг, и Сесили едва удержалась от того, чтобы не отступить, более того, не убежать.

Она поспешно проговорила:

– Вы знаете, мне пора идти. Когда бумаги брата отыщутся, пожалуйста, дайте мне знать.

Сесили старательно притворялась, что ее не тревожит загадочный блеск его глаз.

– Я могу надеяться увидеть вас на балу в честь моего выхода в свет?

Ашборн улыбнулся в ответ, опять блеснув зубами:

– Не бойтесь, не пропущу.

Сесили хотела было нагнуться, чтобы поднять упавшую маску, но он опередил ее.

– Повернитесь спиной ко мне, – сказал Ашборн.

Сесили хотела было возразить – мол, она сама прекрасно справится, – но данное объяснение показалось ей трусливой отговоркой. Она молча повиновалась. Как только Рэнд встал за ее спиной, у нее от волнения сердце едва не выпрыгнуло из груди и сделалось так жарко, словно дело происходило летом. Его пальцы, завязывавшие тесемки на маске, касались ее волос, и от этих легких прикосновений у нее бегали по спине мурашки.

От замешательства Сесили не знала, что делать, что говорить, более того, как вести себя потом при встречах с Ашборном.

– Не туго? – Его голос звучал хрипло. Не от волнения ли?

– Нет-нет, благодарю вас, – торопливо ответила она. Как ни странно, ей захотелось прильнуть к нему, но, взяв себя в руки, Сесили сделала два быстрых шага вперед.

– Вы должны дать мне обещание. Никаких вольностей на балу. Запомните, мои кузины будут следить за мной, не отводя глаз, да и Монфор тоже будет посматривать в мою сторону.

– Не бойтесь, границы моего самообладания простираются настолько далеко, что не позволят мне обесчестить вас прямо на глазах светского общества, – насмешливо произнес Ашборн. – Независимо от того, будут рядом с вами или нет ваши близкие, внушающие вам такой страх.

– Перестаньте! Откуда же мне знать, как вы намерены себя вести? – возмутилась Сесили. – В подобных делах вы более сведущи, чем я.

– Большинство дам в нашем обществе скорее сочтут это за добродетель, в отличие от вас, Сесили. – Ашборн все с большей симпатией и интересом смотрел на Сесили. Ее наивность в некоторых вопросах казалась ему просто очаровательной. – Надо же, вам стыдно признаться в невежестве, в какой бы форме оно ни выражалось? Вам не нравится выглядеть неопытной даже там, где не принято выставлять напоказ свои собственные познания?

Его слова попали в цель. Справедливость суждения Ашборна показалась Сесили просто поразительной. Человек, с которым она встретилась только один раз в жизни, сумел так глубоко постичь одну из особенностей ее характера. Дело в том, что она терпеть не могла выглядеть глупой в той или иной ситуации или в какой-то области человеческих знаний. Но еще сильнее Сесили раздражало то, что в их отношениях отсутствие жизненного опыта заведомо ставило ее в проигрышное положение.

Сесили приготовилась на всякий случай к его возможным насмешкам, касавшимся ее смелого ночного проникновения в его дом или пробелов в ее образовании, но насмехаться над тем, как должна была вести себя юная леди? Нет, на это у нее точно не хватало ни смелости, ни безрассудства. Привитый с младых ногтей принцип – юная леди должна беречь свою честь до замужества – считался незыблемым и даже в ее глазах выглядел вполне разумным.

Хотя раньше никто не предлагал Сесили такой возможности – лишиться девственности.

Но даже если оставить в стороне мораль, все равно подобные романтические отношения несли в себе слишком много риска и опасности. Несмотря на закрытое и весьма далекое от реальной жизни воспитание, она слышала немало грустных историй об участи падших женщин. Вина в подобных историях, как это ни казалось Сесили странным, никогда не возлагалась на джентльменов. Мужчины выходили из них без всякого для себя ущерба, тогда как леди считалась опозоренной, к тому же зачастую попадала в интересное положение. Да, Сесили можно было считать неопытной и наивной, но только не дурой.

Однако одно не мешало другому, и Сесили проявляла огромный интерес к любовным отношениям между мужчиной и женщиной, о которых ей с нескрываемым восторгом рассказывали ее замужние кузины.

Ашборн, словно прочитав ее мысли, произнес:

– Думаю, не стоит напоминать о старой истине: от невежества только одно лекарство – обучение.

Хотя мрачное выражение его лица не изменилось, в голосе зазвучали теплые нотки – то ли от удивления, то ли от того, что ему стало смешно. Неужели он посмеивался над ней?!

Сесили насмешливо взглянула ему прямо в лицо и кокетливо присела в реверансе.

– Благодарю вас за науку, ваша светлость, но в данном случае я считаю неведение счастьем.