Онлайн книга «Ночная музыка»
|
– Куриная запеканка с картофелем. И ничуть не холодная. Она была под крышкой. – Спорим, она уже успела остыть. Ланч определенно был холодным. – На ланч был салат. Из-под одеяла показалась голова в пигментных пятнах, покрытая редкими седыми волосами. На Лору уставились два прищуренных змеиных глаза. – И зачем тебе такие обтягивающие штаны? Собираешься продемонстрировать мне свои прелести? – Это джинсы. Сейчас все так ходят. – Ты хочешь меня завести, вот и все дела. Хочешь, чтобы я сгорал от желания, хочешь прикончить меня этими своими женскими штучками. Черная вдова, вот как называют женщин вроде тебя. Уж кто-кто, а я точно знаю. Она пропустила его реплику мимо ушей. – Я принесла вам немного коричневого соуса для картофеля. Положить на край тарелки? – Я вижу все твои выпуклости. – Или лучше тертого сыра? – Через твою майку. Прекрасно вижу. Ты что, решила меня соблазнить? – Мистер Поттисворт, если вы не прекратите безобразничать, я больше не буду приносить вам обед. Никогда. И перестаньте глазеть на мои… выпуклости. Сейчас же. – Тогда не смей надевать просвечивающие бюстгальтеры. Вот в мое время уважающие себя женщины носили сорочки. Да-да, сорочки из тонкого хлопка. – Он приподнялся на подушках, артритные руки задвигались в такт воспоминаниям. – Правда, какое-никакое, а удовольствие я тебе обещаю. Лора Маккарти повернулась спиной к старику и сосчитала до десяти. Она исподтишка осмотрела футболку, пытаясь понять, действительно ли из-под нее так хорошо виден лифчик. На прошлой неделе старик сообщил ей, что у него ухудшается зрение. – Ты прислала мне ланч с этим своим мальчишкой. Так из него словечка было не вытянуть. Старик принялся за еду. И комната сразу наполнилась чмокающими звуками, словно где-то рядом засорилась канализация. – Ну, подростки не слишком-то разговорчивы. – Грубиян. Вот он кто. Ты должна ему сказать. – Непременно, – ответила она. Она кружила по комнате, составляя стаканы и кружки на пустой поднос. – Днем мне бывает так одиноко. Разве что Байрон приходит после ланча, но он только и умеет, что трендеть о своих треклятых живых изгородях и кроликах. – Я ведь уже говорила, что к вам могут приходить из социальной службы. Ну, прибирались бы тут чуть-чуть, болтали бы с вами. Хоть каждый день, если захотите. – Социальная служба, – скривился он, тонкая струйка соуса потекла у него по подбородку. – Не хочу, чтобы эти прохиндеи совали нос в мои дела. – Как вам будет угодно. – Тебе не понять, я ведь один как перст, а это так тяжело… – завел он свою шарманку, и Лора стала привычно думать о своем. Она наизусть знала весь длинный перечень его невзгод: никто не понимает, как невыносимо жить без семьи, быть прикованным к постели и совершенно беспомощным, отданным на милость чужих людей… Она столько раз слышала вариации на данную тему, что могла продолжить за него сию пространную речь. – Ведь у такого несчастного старика, как я, никого нет, только ты да Мэтт. И некому передать все свое, лично мне давно не нужное добро… Ты даже не представляешь, как тяжело быть таким одиноким. – Он перешел на шепот и, казалось, вот-вот расплачется. Она сразу смягчилась: – Я уже говорила вам: вы не одиноки. По крайней мере, пока мы живем по соседству. – Вы не останетесь обделенными, когда меня не станет. Ты ведь знаешь, да? Та мебель, что в амбаре, после моей смерти будет вашей. – Мистер Поттисворт, вы не должны так говорить. – И это еще не все, ведь я человек слова. И я не забуду, что вы делали для меня все эти годы. – Он покосился на поднос. – Это что, мой рисовый пудинг? – Нет, это чудесная яблочная шарлотка. Старик положил нож и вилку: – Но сегодня же вторник. – Ну, я решила сделать шарлотку. У меня закончился рис для пудинга, а съездить в супермаркет так и не удалось. – Не люблю шарлотку. – Нет любите. – Спорим, ты здорово порезвилась в моем яблоневом саду. – (Лора сделала глубокий вдох.) – Ты только прикидываешься такой славной. И вообще, постоянно врешь, чтобы заполучить то, чего действительно хочешь. – Я купила яблоки в супермаркете, – процедила Лора сквозь стиснутые зубы. – Ты же сама говорила, что тебе было туда не выбраться. – Я купила их три дня назад. – Тогда ума не приложу, почему ты не могла при этом купить немного риса для пудинга. Представляю, что думает о тебе твой муженек. Похоже, ты ублажаешь его совсем другим способом. – Он похотливо ухмыльнулся мокрыми губами, и она на секунду увидела его челюсти, впившиеся в куриную запеканку. К приходу мужа Лора уже успела закончить с мытьем посуды и теперь стояла за гладильной доской, яростно отпаривая и разглаживая воротнички и манжеты его рубашек. – Все в порядке, любимая? – Мэтт Маккарти наклонился поцеловать жену и сразу заметил ее пылающие щеки, упрямо выдвинутый вперед подбородок. – Нет, ничего, черт возьми, не в порядке! С меня довольно. Он снял рабочую куртку с отвисшими от инструментов карманами и небрежно бросил на спинку стула. Мэтт очень устал, и мысль о том, что ему предстоит утихомиривать Лору, приводила его в крайнее раздражение. – Мистер Пи пялился на ее сиськи, – ухмыльнулся Энтони. Сын сидел, положив ноги на кофейный столик, и отец, проходя мимо, небрежно спихнул их рукой. – Он что, и вправду это делал? – напрягся Мэтт. – Придется сходить к нему, сказать пару ласковых… Лора в сердцах шваркнула утюгом: – Да сядь ты, не мельтеши, ради всего святого! Ты же его знаешь. В любом случае дело в другом. Он гоняет меня туда-сюда, словно свою личную прислугу. Каждый божий день. И на сей раз я сыта по горло. Реально сыта. Поняв, что старик от нее не отстанет, она вернулась домой за консервированным рисовым пудингом и, чертыхаясь про себя, снова прошла через лес к большому дому с миской, накрытой чайным полотенцем. – Холодный, – заявил он, потрогав пудинг пальцем. – А вот и нет. Я разогрела его буквально десять минут назад. – Холодный. – Ну, мистер Поттисворт, если приходится носить еду из другого дома, то странно рассчитывать, что она будет с пылу с жару. Он неодобрительно поджал губы с брюзгливой миной: – Все, ничего не нужно. Нет аппетита. – Он сверкнул на Лору глазами. От его внимания не ускользнуло, что у нее дергается щека. А она тем временем на секунду задалась вопросом, можно ли убить человека кухонным подносом и десертной ложкой. – Оставь пудинг здесь. Возможно, я съем его позже. – Он скрестил на груди тощие руки. – Когда не будет другого выхода. |