Книга Фото на развалинах, страница 21 – Светлана Пономарева, Николай Пономарев

— Лесь…

— Елки-палки, что же вы все такие мокроглазые? — я присел рядом.

— Сделала, что я сказал?

Алиска энергично закивала головой.

— Вышли таблетки?

Алиска ещё раз покивала.

— Воду после этого пила?

— Нет, — выдавила из себя Алиска.

— Пойдём на кухню, желудок надо промывать хорошо, а то мало ли.

Я протянул руку, подхватил Алиску и силой поставил её на ноги. Затем так же силой потянул на кухню, включил кран и набрал воды в первую попавшуюся чашку. Алиска замотала головой, но я поднёс чашку к её губам и заставил пить.

— Ну ты и дура, — говорил я, пока она глотала. — А если бы я не пришёл? Если бы я тебя послал нафиг? В гроб скорее захотелось? Ладно, я — сволочь, а вдруг бы тебе попался потом хороший парень?

— Я тебя люблю, — простонала Алиска, отстраняясь от чашки. — А ты любишь Наташу.

— Я никого не люблю, — пояснил я. — Совсем никого.

— Ты целовался с Наташей, — говорила Алиска, а я уже тащил её обратно в ванную. — Значит, ты её любишь, а я тебе совсем не нужна.

Против этого возразить было сложно. И я сказал:

— Думай, что хочешь, только потом, а сейчас снова два пальца в рот. Я в коридоре подожду.

Прикрыв дверь ванной комнаты, я, наконец, стянул куртку, разулся и, кинув обувь к порогу, пошёл на кухню. На кухне налил чайник и поставил на плиту. Затем отправился к неудавшейся самоубийце. Эмоций уже не было, была только прямая задача — помочь этой дурочке. Эту задачу я и выполнял, как мог.

— Не получается, — сообщила Алиска.

— Плохо стараешься или мало воды выпила. Ещё чашку?

— Не надо, пожалуйста, — жалобно попросила Алиска. — Мне уже лучше.

— У тебя вон лицо бело-серое, — не сдавался я. — Где ж тебе лучше?

— Правда, лучше, — глаза у Алиски снова были на мокром месте. — Ты пришёл. Прости меня, я не хотела тебя звать. Тем более я тебе не нужна.

— Не прибедняйся, — сказал я, — видишь, прибежал, значит нужна. Я к тебе, наверное, привык.

После этих слов я испугался. Мне не хотелось этого говорить. Привык или не привык, мне и самому было ещё не понятно. Я сам не знал, почему я здесь. Из-за привычки, из-за слов Виктора о добре, просто из-за чего-то человеческого, что наверняка во мне есть, не полный же я подонок… А слово «привык» могло Алиску обнадёжить. Ещё бросится мне на шею, начнёт нести глупости…

Но Алиска не бросилась, только сказала:

— Спасибо.

— Не за что, — ответил я, — давай, попробуй ещё. Вырвет чистой водой — значит, всё в порядке. Обошлось.

Я сел на кухне, глядя на начинающий шуметь чайник, взял со стола ложку и стал тупо вертеть её в руках. Всё будет хорошо. Хорошо, что Алиска струсила и мне позвонила. А могла бы не позвонить и умереть. Или её бы спасли и положили в психушку. А Наташа бы всем рассказала, что это я виноват во всём. Я стукнул ложкой по столу, потом швырнул её в угол. Не надо думать о Наташе. Её больше не существует. Буду считать, что это она отравилась и исчезла. Забуду это всё и начну жить сначала.

Через десять минут Алиска, держась за стеночку, приковыляла в кухню и сообщила:

— Всё. Вода вышла.

— Значит, будешь жить. Долго и счастливо, — я нашёл заварочный чайник и налил себе и Алиске крепкого чая.

— Счастливо, угу, — вздохнула Алиска.

— А куда ты нафиг денешься? — усмехнулся я. — Ты же меня любишь? Да. Я тебя спас? Да. Не можешь же ты забить на все мои усилия и травануться снова.

— Не могу, — согласилась она почти нормальным голосом, — это очень-очень страшно. Я как подумала, что по правде умру…

— Пей чай, — сказал я. — Но сначала дай слово, что ничего с собой никогда не сделаешь. Я тебе дал, помнишь? И ты мне дай.

— Честное слово. Лесь… А может, всё не так, как я подумала? Может, это шутка… Может, вы не всерьёз целовались? Скажи правду, а?

Пора было сказать правду. Терять уже было нечего. Всё, что могло, уже случилось, и план был только разрушенным прошлым. Историей…

— Мне нравилась Наташа. Теперь — нет. Она позвала меня на свидание тебе назло. Или мне назло, чтобы и ты меня бросила. И специально полезла целоваться. Хотя я сам этого хотел. Теперь — не хочу. У меня были её фотки, так вот я их порвал.

Алиска снова вздохнула, так глубоко, что я кожей ощутил её тоску.

— А мне ты всё время врал, что любишь?

Я молча смотрел в чашку.

— Ты сволочь, Лесь, — сказала Алиска, — но я тебя всё равно люблю.

— Только ты одна меня и любишь, — я выдавил кривую улыбку, — хотя это и странно. Зачем любить сволочь? Я бы на твоём месте не стал.

Столько правды подряд сказать — это был перебор. К тому же я вспомнил, что дома осталась мать, которая говорила сегодня полную ерунду. Может, за то время, что я буду здесь, она успокоится, проспится, и всё станет на свои места. А вдруг нет?

— Значит, мы больше никогда не встретимся? — спросила Алиска.

— Почему?

— Кроме школы. Ты же больше не пойдёшь со мной гулять.

— А ты ещё хочешь со мной гулять? — удивился я. Алискина логика была мне непонятна. Наташа меня предала, и я даже видеть её не хочу. Я предал Алиску, но она жалеет, что мы больше не пойдём гулять… Бред…

— Хочу.

— Ну раз хочешь, можем и гулять. Почему нет?

— Правда? — она улыбнулась. И стала уже почти обычной Алиской. Чуть бледноватой и с припухшими глазами, но похожей уже на себя, а не на привидение, которое я увидел, когда вошёл. Кажется, моя миссия спасителя была выполнена.

— Правда-правда, — сказал я. — Врать, что влюблён в тебя по уши, я не буду, но просто погулять, как друзья, мы вполне сможем. Я не против.

Алиска окончательно успокоилась и спросила:

— А можно, я Наташе расскажу, что было? И что мы с тобой всё-таки друзья?

— Как хочешь. Кстати, когда твоя мать придёт?

— Через час-полтора.

— Тогда давай я пойду домой, а ты пол вытри, чтобы не видно было, что кто-то приходил, и ложись отдохни, а то глаза красные. Упаковка от таблеток где?

Алиска вытащила коробочку из кармана. Я взял её и сунул в карман к себе:

— Выкину по дороге. В общем, всё поняла? Давай без фокусов, я тебе позвоню вечером. А завтра пойдём гулять.

Когда я вышел в подъезд, то понял, что всё сделал правильно. И что пообещал гулять — тоже правильно. Теперь Алиска ни за что свой опыт не повторит, будет ждать свидания. А от меня, пожалуй, ничего не отвалится, если я её несколько раз выгуляю. Будем считать, что это мне месть за план. Хотя, если честно, я не был против ещё встретиться с Зелениной. Или отупел после всех событий сегодня, или и правда привык.