Книга Метро 2033: Московские туннели, страница 172 – Сергей Антонов

– В Полисе? Ты бывал в Полисе?

– Нет. Никогда. Мне… Фанеру принес один хороший знакомый.

Толику не требовалось смотреть в лицо Шаману, чтобы понять: он лжет. Хватало неожиданной дрожи в голосе и поспешности, с которой Шаман ответил на вопрос.

– Может, оно и к лучшему. У моего народа есть поверье: если срубить дерево, из которого шаман изготовил обечайку своего бубна, смерть его будет долгой и мучительной. А фанера – она и есть фанера…

– Так бубен – просто такой прикол?

– Не прикол. Вера способна превращать в магические символы самые простые вещи. Сила шамана не столько в бубне, сколько в том, что находится здесь, – алтаец коснулся пальцем лба. – Приколы у вас. У нас все серьезно.

– Я не хотел тебя обидеть.

– Проехали, Томский. А вот этот нож – самый настоящий, из белого обсидиана. С Алтая. Сохранился, потому что всегда был при мне. До него могу дотрагиваться только я.

– Еще один вопрос, Шаман. Вы говорите, я спас Вездехода…

– Это говорил Аршинов. Я – нет. Потому что видел того, кто оттолкнул глыбу на самом деле. Злой дух из Нижнего мира. Существо в желтом. Оно и сейчас здесь. Сидит за твоей спиной.

Томский резко обернулся. Позади никого не было.

– Можешь даже не пытаться. Видят его лишь те, кому это дано. Тебе он показывается, когда сам этого хочет.

– Кто показывается и чего хочет?

Аршинов сиял улыбкой, но, увидев наряд Шамана, помрачнел.

– Батюшки-святы, это что маскарад? А, понимаю… Как там наш больной?

– В порядке, – ответил Шаман. – До свадьбы рана заживет.

– Вот и отлично. Осталось пару камней сковырнуть, и можно лезть в это проклятущее Метро-2. Само собой, после того, как часиков этак надцать покемарим. Не знаю, как у вас, а лично у меня голова раскалывается. Чересчур много впечатлений. Пустишь к себе Шаман, или это… мы тут развалимся?

– Не пущу. Вездеходу покой нужен. Я сейчас…

Шаман скрылся за стальной дверью. Вернулся через несколько минут в своем обычном наряде, с ворохом тряпья в руках.

– Вот держите. Так будет помягче.

* * *

На отдых разместились в предбаннике шаманской резиденции. Причем вместе с хозяином, который стремился показать, что терпит такие же неудобства, как все остальные.

Неприхотливый в быту и даже шапочно незнакомый с угрызениями совести прапор захрапел, едва успев растянуться на ветхом одеяле. Шаман выглянул в туннель, запер на замок решетчатую дверь и тоже лег. Вскоре его дыхание сделалось ровным. А вот Томский никак не мог уснуть, без конца ворочался на своем жестковатом ложе, пытаясь устроиться поудобнее. Когда затея потерпела крах, просто смотрел в темноту. Где-то через час, не выдержал:

– Эй, Шаман, спишь?

– Не-а, танцую.

– Слышь, хочу насчет фигурок, что у тебя на груди висят, спросить.

– Ну?

– Рыба, волк и птица – это, как я понимаю, вода, земля и воздух.

– Ну.

– А огонь? Он ведь тоже у вас в почете. Огонь где?

– Треугольник. Огонь – смесь трех стихий. Его и в алхимии обозначают графемой треугольника. Спи.

– Не могу, – Толя сел. – Не могу, потому что боюсь своих снов. Когда все это началось, сны и реальность спутались. Кошмары, которые приходят ко мне во снах, стали продолжаться наяву. Ты говорил, что видел Желтого. А прогнать его сможешь?

– Чтобы кого-то прогонять, надо знать, откуда он взялся.

– Хм… Откуда. Долгая эта история, Шаман.

– Время у нас есть, Томский. Расскажи, а я подумаю, можно ли тебе помочь.

Толя считал, что история, начавшаяся с похода анархистов-диверсантов на Лубянку, будет длинной. Однако, к своему удивлению, уложился всего минут в двадцать. Шаман долго молчал, и когда Томский уже было решил, что слушатель уснул, подал голос:

– Значит, генетический модификатор? Изменение физиологических особенностей организма вмешательством извне… Мне надо хорошенько подумать, Толя…

Томский хотел поведать о своей сегодняшней сделке с Желтым, но передумал. Слишком уж много безнадеги было в тоне Шамана.

Алтаец встал, подошел к Толику. Опустился на корточки и приложил руку к его лбу.

– Сейчас ты уснешь. Крепко. Без сновидений.

Прикосновение прохладной руки оказало на Томского благотворное действие. Сначала он почувствовал спокойствие, затем дала знать о себе накопившаяся усталость. Веки отяжелели. Когда Шаман отнял руку, Томский крепко спал.

* * *

Несколько минут алтаец всматривался в безмятежное лицо Анатолия и покачивал головой. Наконец встал и собирался вернуться на свое место, но тут из туннеля послышался шорох осыпающегося щебня и звук, очень напоминающий крадущиеся шаги. Шаман бросился к решетчатой двери, прижался лицом к прутьям. Было слишком темно, но ему показалось, что он увидел продолговатое желтое пятно в рост человека. Шаман бросился за фонарем, вернулся к двери, но в спешке никак не мог отыскать кнопку. Когда вспыхнул свет, желтого пятна на прежнем месте уже не было. Шаман провел лучом по противоположной стороне туннеля. Ничего и никого.

– Охотник, ты?

Ответа не последовало. Шаман выключил фонарь. Постоял, прислушиваясь. Ни одного постороннего звука, лишь храп Аршинова да тихое сопение Томского. Если в туннеле между двумя завалами что-то и было, то оно не хотело себя обнаруживать.

И все же Шаман не смог успокоиться. Он отпер замок и вышел в туннель. Луч фонарика скользнул по стенам, уперся в засыпанные бетонным щебнем пути. Ничего подозрительного. Однако алтаец привык доверять больше ощущениям, чем зрению и слуху. А интуиция говорила: в туннеле побывал посторонний. Шаман остановился у расселины, которая вела на Партизанскую. Закрыл глаза. Расслабил мышцы. Так он поступал, когда пытался считать энергетический код человека, зверя или духа, который находился рядом. Иногда это удавалось, чаще – нет. Теперь как раз был такой случай. Шаман лишь чувствовал присутствие постороннего. Улавливал темные волны исходящей от него ярости… Это существо было слишком злобным для человека и в то же время обладало изощренным, не столь примитивным, как у мутанта, разумом. Дух? В этом Шаман тоже сомневался. Он прошел к месту, где видел желтое пятно. Не ожидал увидеть там следы, но они были. На пыльном камне отчетливо отпечатались ребристые следы армейских ботинок. Их двойная цепочка тянулась в двух направлениях – от прохода к Партизанской и обратно. Пришелец побывал здесь и почему-то вернулся.

Забыв об элементарной осторожности, Шаман протиснулся в расселину. Его толкало вперед желание увидеть столь необычное безликое существо.

Выбраться на платформу Партизанской удалось без происшествий. Шаман поводил фонариком из стороны в сторону. Никого, кроме трупов – постоянных обитателей станции. В центре платформы темнело свежее пятно – остатки костра, разложенного Аршиновым и Вездеходом. Шаман подошел к пепелищу. Поднес руку к углям. Они были еще теплыми. Слишком теплыми. Костер разжигали во второй раз.