Онлайн книга «Правила подводной охоты»
|
«Надо же было ему соблазниться тем дрянным вином!» – с горечью подумал я. – Не расстраивайся, – он заметил мое состояние. – Да ладно. – Я отвернулся и несколько раз моргнул, чтобы не позволить навернуться слезам. – Я знаю, ты на меня дуешься за вино, – сказал он. – Но если бы мы не попали в участок, то не встретили бы Викинга. – Я бы как-нибудь пережил. – Ты просто злишься. Давай рассуждать здраво. Жаб поставил нас в серьезную зависимость от себя, использовал наши слабости и еще не раз попробует использовать такой поводок. Но теперь мы знаем о нем больше, чем он думает. Возможно, когда-нибудь это спасет жизнь тебе или мне. А с Лесей ты все равно еще встретишься. – Как хочешь. Давай лучше подумаем, как влезть внутрь, за этой проклятой бумажкой. Неохота взламывать дверь. – И не надо. В такую жару кто-нибудь из биологов наверняка открывал окно. А замки здесь старые, закрывать сложно. Мы подергали несколько окон и быстро обнаружили одно незакрытое. Забравшись внутрь, я увидел несколько надувных кроватей с заправленными постелями. Наверняка на них никто не спал, если биологи уехали вечером. – Пучеглазый говорил, что оставил бумажку в умывальнике, – напомнил Пас. – Да выбросили ее давно. – Настроение у меня стремительно ухудшалось. Столик в умывальнике был пуст, как я и ожидал, а у зеркала валялся лишь использованный элемент от зубной щетки. – Вот так, – вздохнул я. – Ни мне, ни тебе. Попили, блин, вина. – Прекрати истерику, – осадил меня Пас. – Идем лучше в штаб, Жабу докладывать о прибытии. И мы обещали Артуру подогнать тягач. Посыльный у штаба, разглядев нас, выразительно присвистнул. – Ну вы и погуляли! По вас что, ногами ходили? – Было дело, – недовольно буркнул Пас. – А тебе, Копуха, девка перед отъездом записку оставила. Только Молчунья у меня ее забрала. Сам иди разбирайся с этой бестией. «Иногда так все плохо, – с раздражением подумал я, – что кажется, будто хуже уже не бывает. Но нет, случайности словно сговариваются против тебя, направляя события по наихудшему из возможных путей». – Разберусь, – проворчал я. – Жаб где ночевал? – В радиорубке, – усмехнулся посыльный. – Он последние дни почти не вылезает оттуда. Мы поднялись по лестнице. Я несколько раз нажал кнопку под видеокамерой на двери. – Копуха? – хрюкнул динамик голосом Жаба. – Где это тебя так разукрасили? На погрузке? Щелкнул замок, и мы с Пасом вошли внутрь, захлопнув за собой дверь. Робкий еще солнечный свет почти не проникал в помещение, освещенное только приборными шкалами. Жаб за последние дни осунулся, его кожа пожелтела и выглядела какой-то особенно пупырчатой. – Красавцы, – он еще раз оглядел наши ссадины. – Докладывайте, чего замерли? – Возвращаясь из города на машине начальника ресторана, мы заметили группу подростков, избивающих сорокалетнего мужчину, – монотонно начал доклад я. – Мужчина оборонялся как мог, но его били прутьями и обрезками водосточных труб. Мы не могли не вмешаться. – Понятно. За это прощаю. Драка поднимает боевой дух. А почему опоздали почти на двенадцать часов? – Застряли на мосту. Сломалась машина хозяина ресторана. Добирались пешком. – Артур там остался, что ли? – Да, он просил выслать тягач. – Хорошо, я распоряжусь. Можете быть свободны до обеда, а потом работать, работать! Завтра у обоих буду зачеты принимать по специальности. Доступно? – Так точно, – ответил я. От Жаба я ожидал большей взбучки, но даже то, что нам удалось так легко отделаться, не смогло поднять нам настроение. На завтраке над нашим видом потешались всей базой, но я не обращал на это внимания. Молчуньи не было, а Рипли оказалась трезвой и злой – она умяла три порции и поманила нас пальцем. – Биологи кое-что раскопали с теми капканами, – поделилась она информацией. – Кроме начальства, не знает никто, но это еще один случай. – Саморазмножающиеся твари? —догадался Пас. – Откуда ты знаешь? – удивилась Рипли. – Нам химик рассказал. – А еще про что он рассказывал? – Про «Скат» и плавающую пушку, – ответил я. – И все? – Да. А как этот феномен объясняют биологи? – Очень странные у них выводы получились, – нахмурилась Рипли. – Поначалу думали, что какая-то страна смогла восстановить биотехнологию по фрагментам имеющихся биотехов, утечка которых происходит время от времени по разным причинам. Но все оказалось намного сложнее. Это мутация старых тварей, созданных во время и до войны. – Бред, – покачал головой Пас. – Какая мутация без размножения? Эта функция заводами-изготовителями не предусматривалась! – В том-то и загадка, – согласилась начальница. – Это прижизненные изменения. Сделанная на заводе икринка породила тварь с заданной анатомией, но впоследствии в ее организме произошли изменения, и органы размножения появились. Биологи предположили воздействие специально сконструированного вируса, который внес в организм уже имеющихся тварей необходимые гены. Другого объяснения пока нет. – То есть кто-то специально все это устроил? – Такое объяснение противоречило здравому смыслу. – Кому это выгодно? Даже пиратам ни к чему, на них же самих эти твари и нападут! – Биологи взяли ткани и срочно отбыли на материк для тщательных анализов, – сказала Рипли. – Это ведь ЧП мирового масштаба. Представьте, что будет, если торпеды и мины сами собой начнут размножаться! Ученые попытаются выявить вирус и понять, кто его мог создать. Другой информации пока нет. Так что в любой момент по всем базам могут объявить общую тревогу желтой категории. Мы вышли с камбуза, и я направился к автопарку – хотелось выяснить отношения с Молчуньей. Пас тактично оставил меня одного, и я был благодарен ему за это, хотя так и не простил истории с вином. Никогда больше не буду верить его чутью. Молчунью я нашел лежащей под броневиком. Из тени торчали только ее ноги, поэтому я присел и осторожно коснулся коленки. Звякнул инструмент, Молчунья выбралась из-под днища и глянула на меня с укором. «Я тебя искала вчера, – резко шевельнула она пальцами. – Что у тебя с лицом? » «Извини. Мы с Чистюлей попали в переделку на материке». «К тому же ты мне вчера соврал». «Ты о чем?» «О той бабе. Она хотела тебе передать привет не от матери, а от себя. Где ты успел ее подцепить? » «Это подруга детства». – Я невольно начал оправдываться. «Зачем тогда врал? » |