Онлайн книга «Хмель и Клондайк»
– Да нормально вроде, – прохрипел я, или скорее даже прокаркал. Платон с Дмитрием вздохнули хором. Потом Дмитрий сказал, явно смутившись: – Слышь, Коль, ты извини, что так… я не понял сначала, где кто. – Ага, я сам не в курсе был, – как-то не очень понятно поддержал его Платон. – Не в курсе чего? Платон махнул рукой, явно не горя желанием углубляться в подробности, просто сказал: – Подвели к нам тех двоих, выходит. Привалить нас хотели, но ты их сам… А Дмитрий не в курсе был, вот и вышло так… не пойми как. Но ты уже в норме, жить будешь, не беспокойся. Наконец я соизволил обратить внимание на комнату вокруг. Палата больничная? Вроде нет, просто комната в избе, даже стены бревенчатые. Окошки маленькие, изморозью затянутые. На стене в кольце лампа масляная, похоже. Какая-то охотничья «кабина»? По стилю не похоже, как-то все больно по-русски выглядит, американцы даже на Аляске по-другому строят. А над кроватью коврик на стене, три оленя, спускающиеся к пруду. – Серьезно? – спросил я, покосившись на коврик. – Не, а че? – неожиданно хихикнул молодой. – Нормально. Что-то я с мысли сбился. На коврик. – Коль, ты не пугайся, – вновь заговорил Платон, – но мы тебя с собой затащили. Сквозь туман в голове начал пробиваться луч света. Не могу сказать, что к большой радости. – Куда? – Я очумело вылупился на Платона. – К нам, – вздохнул он, явно не желая договаривать до конца. – Ну… в Приграничье… Ты в курсе, я же тебе все рассказывал. Ну да, я в курсе. Еще в курсе про «ниппель». Про туда и оттуда. А я уже там, так? – И на хрена? – спросил я тихо и даже вкрадчиво. Прозвучало как-то не очень добро, эмоции сказались. Но Платон не смутился. – Помирал ты, – вздохнул он. – Там бы мы тебя не спасли, ты уже все был, готовый покойник, считай. Ты две пули схватил в грудь, хорошо хоть не в сердце, насквозь прошли, ну и ты прожил пару минут лишних. Дмитрий явно вновь смутился и уставился в окно, избегая моего взгляда. – А здесь? – А здесь спасли, – опять вступил в разговор тощий. – Здесь можно многое сделать из того, чего нельзя там. Но если не нравится, то можем и добить. – Он усмехнулся и добавил: – Шутка. Типа восстановим статус-кво и все такое. Тебе же все равно где похороненным быть? – Смешно, – кивнул я осторожно. – Обхохочешься, – добавил Платон. – И что теперь? – уточнил я. – А что теперь? – пожал он плечами. – Машины мы протащили. Две. Твою бросили, а с грузом взяли. Одну должны были эти забрать, – он кивнул куда-то в сторону входной двери, подразумевая убитых, – но ты их в расход вывел, обоих. Ну и забирай себе «шевролет» вместе со всем. Бабки они платили, товар твой – и трофей твой. – И куда мне с ним? – А в Форт, – пожал плечами Платон. – Тоже рассказывал. Вообще-то «рассказывал» – звучит сильно. Рассказывал Платоша как раз немного и очень… явно фильтруя информацию. Ну да, «Форт», я помню. Город северный, который провалился когда-то куда-то в тартарары. Там Платон и живет. Что там? Холодно, холодней, чем на Аляске, чистый Север, как я понимаю. Якутия какая-то. – Платон, у меня бизнес в Фэрбэнксе, – напомнил я ему. – Так у тебя же партнер есть. – Есть. Партнер у меня есть, Дюпре, из канадцев. И что теперь? Где река, а где именье? Он там, я здесь, по телефону не звякнешь. Именно так я и спросил. – Пусть выкупит у тебя долю, – словно с маленьким разговаривая, усмехнулся Платон. – Возьми товаром. Ну а дальше сам разберешься. Может, и разберусь. Я вообще много раз в жизни со многим разбирался, да и в Фэрбэнксе всего два года прожил. Но вот как-то обычно все планово было, максимум от тяги к смене мест, а вот чтобы так… – Разберусь, говоришь? – спросил я и закусил нижнюю губу, как обычно делаю, когда размышляю очень глубоко. – Может, и разберусь, это точно. Вставать-то мне уже можно? Вообще-то я хорошо помню, что в кузове «шеви» лежало, но проверить бы не мешало все же. И «глок» мой где, кстати? «Глок» на той стороне остался, как выяснилось. Но я о нем потом и не жалел, поскольку… ну, приоритеты тут в оружейном деле другие. – Не знакомы, кстати, – протянул я руку тощему. – Николай. – Саня, – представился тот. – Чародей он, – добавил Платон. – С нами работает. – Кто? – Ча-ро-дей, – по слогам повторил Саня. – Чары дею. Вот то, что тебя сюда довезти смогли, где тебе «исцеления» вкололи – это как раз мой амулет сработал, куда я эти самые чары и закачал. Привкус есть во рту? – Хвоя, – пожевал я губами. – И свинец какой-то вроде. – Хвоя от «исцеления», а вот свинец… это уже от амулета. У кого как бывает, мог и вообще дерьма привкус быть. – Я бы дерьма не опознал: не пробовал, – уверил я его. Чародей. В сказку попал. Нет, что-то тоже слышал, но опять же… я уже объяснял. В сказках оно вообще так, чем дальше – тем ну его на хрен. Лудино. Село называлось Лудино. А в этом селе был дом, в котором Платон с Саней половину дома снимали. Иногда. И сарай. Хозяевами были там мужик с теткой, оба годам к пятидесяти, одинаково невысокие, коренастые и не слишком разговорчивые, но к гостям своим относились с заметным почтением. Машины стояли во дворе. Желтый брезент в кузове «шеви» всерьез так кровью перемазан, моей. Ну да, туда же меня и закинули. Как глянул на кровь, так и понял, что не соврал мне Платон. Не мог я выжить за три часа езды до ближайшего города, если столько крови потерял. Наверное, попасть сюда и было единственным выходом. Тогда хорошо, что не бросили, большое, так сказать, за это им человеческое спасибо. Зато живой и бодрый, как новый почти. А на улице мороз уже вполне всерьез, пришлось куртку застегивать под горло и все равно… не то чтобы совсем тепло стало. Черт, а «выживательская» куртка, которая совсем теплая, в моем «сильверадо» осталась, а сейчас бы как раз пригодилась. – Поедем – брезент сними, – сказал Платон, наблюдавший за мной с крыльца. – Кровищи больно до хрена, может приманить кого не надо. – И что с ним делать? – Или сожги, или отстирай в растворителе, – пожал он плечами. – И ты вообще как? Оклемался? – Да вроде бы, только жрать хочу зверски. – Это хорошо, – кивнул он уверенно. – Это ты на поправку прешь скорым ходом, организму калории нужны. Сейчас пройдемся, тут есть где пожрать. Чего-то ты одет легко. – Это моя вина, что ли? – удивился я такому заявлению. |