Онлайн книга «Третья Раса»
|
«Нет, – честно признался я. – Мне его Жаб передал, когда я уже был без сознания». «Ты его видел?» «Да, как бы во сне. Он уже год мне такие сны транслирует в голову». «Я бы с тобой поменялась». Я усмехнулся. В каюте становилось все теплее, и кровь быстрее разгонялась по жилам. «Ты что, отопитель врубил?» – встревожилась глухонемая. «Конечно». «Нельзя! Быстро выключи. Заряд аккумуляторов на пределе, а нам надо еще турбины „Манты“ запустить». Соскользнув с кровати, я на четвереньках добрался до пульта, выключил отопитель и пригасил свет. «Надо запускать „Манту“, – показала Молчунья. – Иначе останемся тут, как в гробу». «А ты в состоянии?» «Попробую». Ни я, ни она ходить еще не могли, поэтому, закутавшись в одеяла, мы на карачках устремились в десантный отсек. Я все колени сбил, пока полз по рифленому стальному полу. Небольшой разведывательный батиплан, по форме напоминавший ската, покоился на гидравлическом стапеле перед створками десантного шлюза. Я помог Молчунье поднять акриловый колпак кабины и залезть внутрь. Пощелкав тумблерами, она сообщила, что с «Мантой» полный порядок, за исключением почти полностью разряженных аккумуляторов. Пришлось ее вытаскивать из кабины, поскольку сам я не смог бы подключить «Манту» к бортовой сети «Валерки». Однако обилие физических нагрузок имело положительный эффект – я начал понемногу согреваться. Молчунья, добравшись до ящика с инструментами, бодро вскрыла электрическую панель, отсоединила клеммы и дотянула их до брюха «Манты». «Держи их», – показала она мне. Когда я ухватил провода, она вскрыла брюхо разведывательного батиплана и показала мне опорные штыри клемм, «Как махну рукой из кабины, прикладывай красный провод к красному штырю, синий к синему». Я кивнул. На этот раз она нашла в себе силы самостоятельно вскарабкаться в кабину по лесенке. Выглянув из-под брюха батиплана, я не спускал с нее глаз. Раздался звучный щелчок стартерного соленоида, и Молчунья махнула рукой. Ткнув проводами в штыри, я невольно отдернул руки – шарахнувший из лючка сноп искр здорово меня напугал. Пришлось снова приложить клеммы, отвернув лицо в сторону. Турбины взвыли, но энергии, судя по всему, было маловато, чтобы их как следует раскрутить. Да еще и контакт был неважный. Однако я быстро догадался, чем его можно улучшить. Поплевав на штыри, я снова приложил к ним клеммы, турбины взвыли гораздо громче, раскрутились, затарахтели, и тут же звук выровнялся, набрал силу и мощь. – Есть! – радостно выкрикнул я. Молчунья из кабины показала мне поднятый вверх большой палец. Я вскарабкался по лесенке и протиснулся за спину водительницы, в кресло стрелка. Она опустила колпак и включила механизм герметичной затяжки. Пока акриловая полусфера сотней микрометрических винтов притягивалась к корпусу батиплана, Молчунья надела перчатку связи, и я услышал голос включившегося синтезатора: – Начинаю поднимать давление, потерпи. Уши сдавило, но я несколько раз сглотнул, и на некоторое время стало полегче. Поднятие давления в небольших сухих аппаратах являлось важным фактором увеличения сопротивления глубине. Броня-то не такая крепкая, как у «Валерки», поэтому приходилось компрессировать дыхательную смесь до предела, чтобы хоть немного уменьшить наружный натиск. Однако эта уловка действовала лишь на глубинах до полутора километров, а глубже аппарат все равно придется затапливать забортной водой. В этом случае без жидкостного аппарата никак, но любой разведчик укомплектован двумя сверхглубинными скафандрами линии «СГАК» – они размещались в выдвижных ящиках между нашими креслами. Один я на всякий случай выдвинул. Аппарат оказался жив – его мышцы мерно подрагивали в «рассоле», искусственный организм был полностью готов к применению. А вот я нет – катетера у меня в спине не было. У Молчуньи, кстати, тоже. Но год назад именно на ней я испытал пусть и варварский, но эффективный способ соединения кровеносных систем. У глухонемой на спине до сих пор остался шрам от надреза моим кинжалом. Однако в этот раз, я надеялся, обойдется меньшим варварством. Привстав со стрелкового кресла, я поднял створку медицинского модуля и убедился в его комплектности. Кроме прочих полезных вещей, там, как и положено, находились четыре больших пакета с кровезаменителем и трубки с иглами для внутривенного вливания. Это было то, что надо для моего плана. – Стартуем, – сообщила Молчунья. Она запустила программу выхода, и перед батипланом расползлись створки затопляемой части шлюза. Гидравлический стапель шевельнулся, выдвинув нас из эллинга, установил на стартовый ложемент и убрал обратно стальную лапу. Створки за нами закрылись, из насосных каналов ударили струи воды, По мере затопления наружное давление быстро нарастало, стенки батиплана заскрежетали, принимая на себя чудовищный вес. У меня мурашки по спине побежали от этого звука. Молчунье-то хорошо, она этого никогда не слышала. Полностью затопив шлюз, насосы остановились и подали команду на открывание наружных створок. – Поехали! – предупредила глухонемая, наращивая мощность турбин. В черноту забортной воды ударили три мощных прожектора «Манты», нас сорвало со стапеля и снарядом выбросило вперед. – Полегче там, у руля! – сказал я, потирая ушибленный подбородок. Мне становилось все теплее, хотя согревающиеся суставы зверски ломило, как бывает в теплом помещении после мороза. – Не бурчи! – отозвалась Молчунья. – Если бы ты знал, как я мечтала вновь оказаться за гашеткой подобного аппарата! Это тебе не катер, барракуда его дери! Знал я прекрасно, как она об этом мечтала. Примерно так же, как я о погружении в жидкостном аппарате, скорее всего. Так что, пока она не наиграется с этой машинкой, мне благоразумнее пристегнуться. Уж что-что, а ее любовь к усложненному пилотированию была всем хорошо известна. И я не ошибся – только успел пристегнуться, Молчунья без предупреждения еще сильнее разогнала аппарат и закрутила «бочку» в пять оборотов, тут же «мертвую петлю» и несколько боевых виражей. – Эта «Манта» великолепно слушается, – сообщила водительница. – Пожалуй, лучше, чем «Валерка». Температуру в кабине поднять? – Да нет, я вроде пришел в себя. А ты? – Чувствую себя великолепно. Хочется еще погонять «Манту» на разных режимах. – А какую скорость она выдает? – Сейчас узнаем. Она переключила сонар в режим обнаружения дальних препятствий и до отказа выдвинула рукоять сектора газа. Меня вдавило в кресло, как при старте баллистического лайнера. – Пятьдесят узлов есть, – сообщила она. – Шестьдесят. Продолжаем двигаться с ускорением. Семьдесят. Перегрузка ослабла, а затем и вовсе сошла на нет. «Манта» достигла скоростного предела. |